Перекресток трех дорог - стр. 17
– Ёрку, – шепнула чародейка, рассматривая свою руку. – Имя той из нас, чья кровь течёт в тебе.
– Того, – поправил Ферр и усмехнулся краешком губ, вспоминая такую же отметку на запястье наставника. – Это имя моего отца.
Эйдре глянула с любопытством, но выспрашивать не стала. А может, поняла всё сама.
Девы из свиты поднесли им два рога доброго мёда, а после пригласили к столу, где Эйдре должна была проститься с домом, а сэйды поприветствовать нового брата из мира Ирд.
– Ты не серчай, – добродушно попросил Ферра хозяин на пиру. – Не хотел я на тебя рычать, но правила, будь они неладны. Ум да смекалка любы мне больше силы, сам видишь, какая дочь выросла. Друг с другом не пропадёте.
– В обиду я её тоже не дам, – пообещал жрец.
Эйдре выглянула из-за плеча Гратту, посмотрела с насмешкой и вызовом.
– И она меня, – добавил Ферр со вздохом.
Чародейка и её отец рассмеялись.
– Скажи, – осторожно произнёс Ферр. – Не встречался ли вам в верхнем мире мужчина по имени Ярг?
– Не припомню такого, – задумчиво ответил хозяин. – Тоже жрец?
Ферр кивнул и рассказал о брате. Они нахмурились.
– Странная история, – сказал, наконец, Гратту. – В туманах верхнего мира сгинули многие из вас, но тогда о них знаем мы. Если он не напал и не попытался забрать сэйда силой, должен был прийти сюда. А стало быть, кто-то из нас должен был о нём слышать. Этот дом теперь и твой тоже, так что я поспрашиваю соседей и друзей. Если чего узнаю, – отправлю весть.
После пира их проводили в Ирд. На крыльце отцу Эйдре поднесли узорчатый сундук. Он поднял крышку, достал искусной работы тисовый лук, укрепленный роговыми пластинами с вырезанными на них заклинаниями, и подал Ферру:
– Хитрость и ум чтились нашим народом во все времена. Но ими едиными не решить всех бед на пути. Отдаю тебе свой лук с пожеланием отца служить долго и разить метко. Да услышат моё слово во всех мирах от туманов Сэйда до глубин Мерга.
Заклинания на луке вспыхнули белым и золотым. Жрец с поклоном принял дар. Гратту обернулся к Эйдре, снял ножны, в коих покоился короткий кинжал с костяной рукоятью, передал ей:
– Дороги срединного мира опасны. Я не желаю никому узнать удара своей дочери, но, если того не избежать, пусть рука твоя будет твёрдой.
Чародейка забрала дар, поклонилась отцу, сжала ладонь Ферра и ветра бросили их прочь от туманов Сэйда.
Лес у холма встретил летней жарой: время в верхнем мире течёт иначе. У границы, которая не пускала прежде, Эйдре вцепилась пальцами в плечо Ферру, посмотрела встревоженно. Он нежно взял её за руку и провёл сквозь незримую стену. Дева рассмеялась, покружилась на месте, а после обернулась лисицей и бросилась вперёд меж кустов и деревьев. Жрец шёл медленно и размышлял о том, что видел и слышал. Он устал, но решился возвращаться домой, – не в пещеру же тащить юную чародейку. Эйдре вернулась к нему спустя полчаса, приняла свой облик, заглянула в глаза: