Перекрёсток - стр. 2
Незаметно наступила весна, и стоило жить дальше, но никак не получалось проснуться, очнуться наконец от тяжелого зимнего забытья. Полумертвая дрема не позволяла радоваться, получать удовольствие от жизни, от новых ролей, спектаклей, не пускала даже поехать куда-то, переключиться, развеяться. Мир вокруг казался частью сновидения с размытыми красками, приглушенными звуками. Поэтому, когда с ней связался нотариус и сообщил, что Полина получила в наследство дом на побережье Азовского моря, девушка поначалу решила, что это тоже часть сна, игра воображения, да и не было у нее никого, кто мог бы ей хоть что-то завещать. Нотариус проявил настойчивость, ему удалось пробиться сквозь плотную дремотную пелену и убедить девушку в реальности происходящего. Сколько Полина ни старалась, все равно так и не смогла припомнить родственницу, отписавшую ей дом. У нее вообще с родственниками было негусто: своих родителей она не помнила, вырастила девочку бабушка, и умерла она, когда Полине едва исполнилось семнадцать.
Находился дом в городке Туманган, о котором девушка тоже никогда не слышала. Вряд ли стоило ожидать чего-то выдающегося от такого наследства, но в любом случае Полина восприняла его как дорогой подарок, как шанс наконец-то проснуться.
Поезд дернулся раз-другой, подходя к перрону. Полина очнулась и остановила воспроизведение впустую идущего фильма. Проводница объявила стоянку в пятнадцать минут, и пассажиры потянулись из вагона. Девушка тоже вышла подышать. На перроне она купила бутылку воды и огромный пирожок с картошкой, каких не ела приблизительно с детства. Название станции Полину не интересовало, достаточно того, что здесь все еще царила середина сырого, ветрено-капризного московского мая. Держа в одной руке пакет с бутылкой воды, другой она придерживала у горла края пестрого шерстяного кардигана, большого, уютного и мягкого, как домашний плед. Именно в этой накидке девушка ощущала себя так спокойно и защищенно, что первое время после развода ходила в нем даже дома.
Стоявший поблизости мужичок решил завести беседу, поинтересовался, куда едет такая красавица.
– В Туманган, – ответила девушка.
– Где это? – Он удивленно вскинул брови. – Первый раз слышу.
– Надеюсь, где-то очень и очень далеко отсюда, – с мечтательной улыбкой ответила Полина.
Стоянка закончилась, пассажиры пошли обратно в поезд. Короткая передышка в незнакомом месте, где никогда не бывала раньше и вряд ли когда-то окажешься в будущем, освежила, прояснила голову, и наконец-то получилось досмотреть фильм.
Вечером, пока в купе не выключился свет, девушка глядела в потолок и представляла скорую встречу с морем. Еще холодное, весеннее, но все равно – оно уже будет рядом, как большой утешитель, понимающий друг. Станет ворчать, перебирая камни, улыбаться солнечными бликами и умиротворять своей близостью. От станции до унаследованного дома предстоял еще неблизкий путь, на этот случай нотариус приложил к завещанию контакты некого Николая Борисовича – он присматривал за хозяйством и мог доставить до места. И только теперь Полина поняла, что забыла позвонить этому Николаю и сообщить о приезде. Поезд прибывал в половине двенадцатого, и девушка решила связаться с ним утром. В конце концов, если сразу приехать за ней не сможет, можно будет подождать на станции, наверняка там есть какое-нибудь кафе.