Перекрестки судьбы - стр. 30
Вспомнив про далекий Афган, Тихон сразу нахмурился и помрачнел.
До сих пор, столько лет спустя он так и не научился спокойно думать о том, что случилось с ними в тех краях… В стране, где полегли лучшие друзья, там, откуда возвращались седоголовые парни с потухшими глазами, там, где судьба страшно испытывала его на прочность и выдержку.
До сих пор он, взрослый мужик, кричит по ночам во сне, опять и опять вынося из огня разорванного снарядом друга, до сих пор скрипит зубами, вспоминая, как рыдали матери, получая похоронки, до сих пор плачет, глядя на давние фотографии, пожелтевшие от времени, на которых его погибшие друзья весело смеются, дурачась перед боем…
Сколько потерь… Сколько смертей…
Сколько страшного горя.
Вдруг разволновавшись, Тихон осторожно съехал на обочину, густо поросшую травой и высокими лопухами. Заглушив машину, вышел из нее и, задохнувшись от чистого и свежего деревенского воздуха, тут же почувствовал, как кружится голова.
От всего сразу…
И от нахлынувших воспоминаний, и от тяжких переживаний, связанных с безуспешными поисками первой семьи, и от первородной тишины, царящей здесь, всего в каких-то сорока километрах от огромного, никогда не спящего города.
Хотелось навсегда затеряться среди этих вековых деревьев, высоких трав и дурманящего воздуха, напоенного ароматом утренней росы, жаркого солнца и сладких ягод, как раз созревших в чаще леса.
Мужчина вернулся к машине, открыл обе передние дверцы и сел на пассажирское кресло, прикрыв глаза.
И тут же его память, сохранившая все до мельчайших подробностей, поспешно перелистнула давние страницы воспоминаний и вернула его в те страшные годы.
Как теперь он помнил последний год жизни с Дашей, рождение дочери, их счастье…
Дочь родилась в августе восемьдесят четвертого. А в декабре его отправили в Афганистан.
Вот и все. Только четыре месяца.
Четыре месяца бесконечной любви, объединившей их троих в единое целое.
Четыре месяца, которые он потом вспоминал всю жизнь.
И он, погибший и воскресший, раненый и потерявший память, живой и плененный – он всегда чувствовал, что где-то в уголке души есть тонкая струнка, какая-то крепкая ниточка, которая не дает погибнуть, держит его в этой жизни, заставляет бороться.
– Боже мой, – мужчина покачал головой, – какую жизнь я прожил… Врагу не пожелаешь.
Тихон опять закрыл глаза, окунувшись в далекое прошлое…
Их командировали в эту чужую, непонятную, далекую страну в самом конце года.
Декабрь в России тогда был студеный, ветреный, морозный. Но Тихон не чувствовал ни холода, ни мороза, потому что старался хоть как-то отвлечь Дашу от переживаний и тревоги, от страшных мыслей и горьких слез. Ничего не выходило, попытки его были тщетны: он и сам впадал в глухую тоску, видя бесконечное отчаяние в глазах любимой.