Переход - стр. 9
Оказалось, Санька, скатываясь с обрыва, наткнулся на вымытое дождями захоронение каменного века. В нем археологи обнаружили нефритовый топор, два скелета и украшения из ракушек – это была настоящая могила. Находятся эти артефакты сейчас в Иркутском краеведческом музее.
«Нет справедливости! – сердился Мишка, вспоминая о своих друзьях-первооткрывателях. – Хоть бы про то, как обнаружили, написали, а то – ни слова».
Зато после этого вся команда занялась поверхностным сбором предметов быта «каменных» предков, вымытых дождями из земли. Стал работать археологический кружок.
Нуклеусы[8], пластинки, костяные ножи, иглы из рыбьих костей, отщепы[9]… Много чего было собрано тогда в одну из первых детских коллекций.
Раскопки – занятие нудное. Казалось бы, чего проще – взял лопату и копай! А тут совочки да метелочки. Все-то нужно зарисовать, упаковать.
Когда надоело собирать поверху, мальчишки начали рыть шурфы. Предметов стало в разы больше, но главный археолог сказал, что если они будут копать и не зарисовывать, то занятия придется свернуть.
«Смотри-ка, копать нельзя!» – жаловался друзьям-«археологам» Мишка.
«Правила такие…» – примирительно вздыхал Санька Лопин, положивший начало этой истории собственной задницей.
«Правила, правила! – сердился Птахин. – Нужна мне эта археология! Если копать нельзя, так я больше в этот кружок не пойду».
Тем все и закончилось.
Телефона Маринки, дочки профессора археологии, Мишка не нашел. Пришлось вспоминать расположение квартиры.
«Дом – вот он». – Птахин рассматривал район с горки.
Он до четвертого класса был влюблен в Маринку, до подъезда провожал, пока она с коня на физкультуре не упала.
Девчонка отличалась крайним упорством и несколько раз пыталась перепрыгнуть неприступный снаряд, неловко падая и вызывая ехидный смех одноклассников.
Птахин сначала переживал за нее и хотел, чтобы она прекратила позориться, а потом вдруг почувствовал безразличие и понял, что все – разлюбил. Парочка следующих нелепых кульбитов Маринки окончательно разрушила сладкую боль в груди. Странная все-таки эта штука – любовь.
«Когда же я в последний раз-то у них был? – Птахин направлялся к подъезду. – Года за два до переезда плюс три после – пять лет назад?»
Мишка любил и в то же время не любил бывать в уголке своего детства: слишком уж сильно изменился пейзаж.
На самом деле все осталось по-прежнему, только он стал намного выше ростом и то, что казалось раньше огромным, неожиданно уменьшилось.
Исчезли пятиэтажные «небоскребы», и съежились вертикальные стены поддерживающих откос парапетов. Сократились расстояния, и пропала тайна темного подвала со ступенями и дощатыми кладовками.