Перехлестье - стр. 41
– Твою ж… – витиевато выругалась Василиса, чем заслужила косой, полный уважения взгляд Багоя.
Девушка уныло вздохнула. Гид тем временем продолжил тыкать пальцем в разных направлениях, ознакомляя с интерьером, мол, тут коромысло, тут дрова (мама ро́дная, кто знает, как готовить в печи?!), здесь котелки и сковородки, вот – ножи.
– Значит, готовить надо похлебку да какую-нибудь тушенину, – сообщил он. – Чего – решишь сама. Понятно? Теперь пойдем, каморку покажу.
Лиса поспешила следом, попутно выясняя:
– Похлебку, тушенину – с этим ясно. Сделаю. А еще какие блюда?
Мужчина остановился.
– Я ж тебе сказал, – терпеливо произнес он. – Все блюда – на кухне, помоешь – пользуйся. И миски тоже там. Идем.
Н-да… Васька потерла переносицу. Хорошо хоть про меню уточнять не стала, а то работодатель вообще бы завис до утра.
Тем временем путь из кухни пролег прямиком к комнате, что поступала в единоличное владение новой кухарки. Обещанная каморка оказалась настоящей норой – крохотный чуланчик без окон. Здесь всего и умещались – узкий топчан да сундук. М-да… Предстояло Василисе Евтропиевне жить, как несчастной Козетте.
– Хозяйствуй! – тем временем произнес Багой с таким пафосом, словно одаривал девушку половиной всего заведения.
– Ага.
К сожалению, на бо́льшую благодарность Лиса оказалась неспособна ввиду тошной усталости. А ведь еще кухню драить…
На ум лез только мат. Эх. Собрав в пухлый кулак всю свою могучую силу воли (а какая она еще может быть у человека, попеременно сидящего на всех возможных диетах?), новоявленная кухарка вернулась на рабочее место. Подозрительный трактирщик пошел следом. То ли боялся, что работница сбежит, то ли, что попутно прихватит с собой часть его грязного, засаленного добра.
Ну вот и авгиевы конюшни. Во всей красе. Василиса задумчиво оглядывалась, прикидывая, с чего начинать уборку. Вдруг в дальнем углу что-то негромко зашуршало. Первая мысль была: «КРЫСА!» Стряпуха уже собралась прыгать выше головы и орать, переходя в ультразвук, но обошлось. Шуршала, разбирая сваленные в кучу вязанки лука, тоненькая девушка.
– Зария! – рявкнул стоящий за спиной Василисы Багой так, что обе его подчиненные одновременно вздрогнули. – Чего ты там колупаешься?! Сказал же – повесить на гвоздь, нет, возится, как мышь полевая, шуршит!
Та, к кому обращалась эта гневная отповедь, испуганно вжала голову в плечи и залепетала извинения. Однако жалкое бормотание только сильнее рассердило хозяина – он в сердцах замахнулся на щуплую девчонку, но в последний миг сдержался, лишь плюнул под ноги.