Переговорщик - стр. 15
Странные людишки эти вичи. Им лекарство, а они? Сами себе враги. У них, по-видимому, мозгов не хватает. И иммунитет тут ни при чем.
– Удирали, как дети. Прятались в заброшенных домах, в лесопарках, даже убивали себя. Лишь бы избежать лечения, – рассказывал майор так живо, как будто сам присутствовал при этом.
Слава генералу Кожемякину! Хватит ложного гуманизма – война заразным!
Приказ войскам окружить Профилактические зоны и разом покончить с беспорядками и самодеятельностью вичей.
Всю ночь, говорят, думал генерал, оставить в живых заразных, наглухо запечатав районы их проживания, или все же уничтожить всех без исключения. Всю ночь думал, пока не решил: «нужно спасти мир любой ценой!»
И все было бы хорошо, но нашлась какая-то продажная тварь среди командования армией. Проснулись люди с утра, а город пуст. Выставили оцепления. Только поздно. Военные охраняют дома, в которых никого нет. Стоят бойцы и ждут приказа штурмовать пустые здания. Вся эта спидозная шушера, оказывается, ушла под землю и забаррикадировалась в подземке. Ну, не идиоты ли? Уж лучше сдохнуть под солнцем, чем гнить заживо под землей. А им, видишь ли, детей своих жалко, стариков да бабок. Раньше о детях думать надо было, когда от лечения отказывались. И нужно-то было всего ничего, живи под надзором в своей зоне, получай лекарство из кормушки и глотай его тут же. Колючая проволока? Так, где ж ее нет? Как говорит Ус, колючка, она в наших сердцах и головах проходит. Так нет же! Придурки!
Подумали военные, подумали. Взвесили все за и против. И решили, что, может, оно и к лучшему. Так тому и быть. Отменить уничтожение, пусть сидят под землей. Проголодаются – выйдут, либо сдохнут, что еще лучше. Вот тогда и решим, что с ними дальше делать.
Однако и тут свое мужественное и решительное слово сказал генерал Кожемякин:
– Враг в наших рядах! Никаких возвратов! Никакого лжегуманизма! Оцепить станции подземки, и места выхода туннелей на поверхность обнести колючей проволокой! Выставить отряды заградителей! Чтобы ни один заразный не мог прорваться наружу. Не подпускать инфицированных к здоровым людям и не давать им лекарств – пусть дохнут. Почувствуем угрозу, зальем выходы бетоном и перекроем водоотводные каналы. Или пустим газ в туннели. Нет им больше пути назад. Колючка впереди, подземелье позади. Всех оставшихся в городе подвергнуть принудительной проверке на вирус. В случае неповиновения – расстрел, в случае обнаружения вируса – в метро.
– Уф! – облегченно вздохнул я, приближаясь к стене, образованной несколькими рядами мешков с песком. – Наконец-то кордон!