Передвижная детская комната - стр. 16
Перед глазами вдруг возникла картина, как Катя и Костя бредут в лесу в темноте. Мальчик плачет, а мама кричит на него, кричит, чтобы он замолчал. Она напугана до смерти и боится впасть в панику, как и Костя. Они заблудились, и если она потеряет голову, то им конец.
Даня дрожал. Сердце разогналось так, что под его дикие стуки можно было отплясывать шаманские танцы перед костром.
Еще одна картина пришла без спроса, даже не постучавшись. Катя и Костя натыкаются на большую мохнатую кучу. Эта гора в ярости, потому что кто-то потревожил ее, когда она так сладко собиралась поспать. Или отужинать. Это был огромный медведь. Катя кричит, а Костя плачет и пытается убежать. Но медведь бросается на них и…
– Катя!
Ему казалось, что прошло уже два часа, но на самом деле умирала только вторая минута после пробуждения.
Даня включил фонарь на телефоне. Он посветил направо, налево. Луч фонаря не очень мощный. У Дани был дешевый телефон. Все деньги уходили на кредит за машину (ту самую, что подарила Дане встречу с Катей) и айфон Кати. Поэтому он купил себе самый простой смартфон, в котором сэкономили на всем, включая фонарик. Тот освещал только на расстоянии вытянутой руки. Но это было лучше, чем ничего.
Даня искал место, где Катя и Костя вошли в поле. Он увидел примятую траву. Увидел следы. Нечеткие, но определенно человеческие. Может даже, Костины или Катины. Кому еще пришло бы в голову тут бродить?
Он спустился с дороги и вошел в траву, не прекращая выкрикивать имена жены и сына. Трава оказалась ему по пояс. А значит, и Костю скрыло бы с головой.
Что это? Пшеница?
Он не знал, как выглядит пшеница. На уроках биологии он впадал в ступор, когда они начинали изучать пестики, тычинки, колоски и прочую ерунду. В его голове стояли растения с челюстями, живые лианы, ползающие как змеи, убивающие людей. Наверное, пшеница, что же еще.
Он отошел несколько метров в поле и осознал, что так он никого не найдет. Трава такая высокая, что идти по ней было тяжело. И вряд ли Костя с Катей забрались в нее по самые уши и разлеглись там отдохнуть. Тем более, Даня кричал очень сильно, что наверняка все, кто находился в поле, слышали его. Так какой же смысл был его прочесывать?
Смысл в том, что они лежат где-то тут рядом, лежат мертвые, поэтому не отвечают.
Он схватился за голову.
Черт, да что это такое? Откуда такие мысли?
У него вдруг навернулись слезы. Он вспомнил Костино лицо, его веселый смех, больше напоминающий гогот. Он всегда так смеялся, что Дане хотелось стать маленьким и ржать вместе с ним, пока от смеха штаны не намокнут. Переживал бы он так, если бы пропала только Катя? Конечно, он бы переживал, ведь он любил ее. Но не так, как Костю. Не так.