Передружба. Недоотношения - стр. 11
Смотрю в зеркало после часа мучений. Оксанка могла бы пытать людей плойкой и бесконечными «не ерзай», «не моргай».
– Теть Ле-е-ель! – кричит Окси, приоткрыв дверь в комнату. – Вот теперь можно!
Она пропускает маму с малышкой на руках. Перевожу на них взгляд и медленно возвращаюсь к своему отражению.
Что это за уродец?!
Кудри сделали волосы короче, а голову круглее. Рыжий одуванчик-мутант. Черные стрелки на глазах делают меня похожей на японку, а яркая темная помада превращает губы в кружок, словно я украла соску у младшей сестры. Блузка на моем минус первом размере груди болтается, юбка слишком натянута на широких бедрах. На секунду теряю равновесие в Оксанкиных босоножках, подворачивая ногу, и еле сдерживаю истерический вопль.
– Ну-у-у… – тянет Оксанка. – Что скажете?
Мама ошарашенно хлопает ресницами.
– Непривычно, конечно, но… – с умным видом начинает Окси.
– Это что такое?! – Папина голова выглядывает из-за маминой макушки. – Кто это? Где моя дочь?!
– Пошли, Леш. Девочки сами разберутся, – говорит мама, включая задний ход.
– Что?! Да я из дома ее не выпущу в таком виде!
Несмолкаемое бурчание папы доносится из-за закрытой двери. Тяжелый вздох слетает с губ.
– Не нравится? – расстроенно спрашивает подруга.
– Оксан, это все подходит тебе. И кудри, и помада. А я – заготовка под человека. Мне нужно что-то попроще.
– Перестань наговаривать! Сейчас мы все поправим.
– Знаешь, все это так глупо. Я пас, серьезно. Не хочу.
Сбрасываю босоножки и стягиваю блузку через голову.
– Но…
– Хватит!
– Ты совсем не хочешь идти?
– Нет. Мы пойдем. Зря я, что ли, отпрашивалась? Сейчас только вернусь в свой привычный образ и двинем.
– Образ американского бомжа?
Оксана обессиленно плюхается на постель, и я кидаю ей в голову юбку.
– Эй! Я вообще-то помочь хотела!
– Знаю, – произношу ласково. – И спасибо, но… – снова смотрю в зеркало.
Мне до Оксаны или той же Настеньки, как до Китая на роликах. Ну не такого я типажа.
– Я не собираюсь меняться ради кого-то. Не нравлюсь такая, как есть? Значит, не судьба.
Хватаю расческу и провожу по тугим кудряшкам, которые, словно издеваясь, тут же возвращаются в исходное положение. Добрая треть моих волос пала смертью храбрых и теперь захоронена в братской могиле, где на мемориальной доске написано «Тангл Тизер».
– Ты их клеем побрызгала?
– Мусс сильной фиксации. Нужно мыть голову.
– Сколько у нас еще времени?
– Опаздываем на полчаса.
– Справлюсь за десять минут. – Вытаскиваю из комода первую попавшуюся футболку и снова кидаю в Оксанку. – Погладишь?
– Серьезно?! «Мне неприятно». Да с такой надписью к тебе точно никто не подойдет!