Перед выбором. Часть 2 - стр. 11
Веронику поразило сказанное, словно молния. Она застыла в недоумении, отрезвев в один миг. Ничего не понимая, она спросила:
– Как убьют?
– Как? Вот так! – ответил Григорий. – Я это видел…
– Как ты это мог видеть, Гриш?
– Как ты могла видеть ту невидимую женщину на дороге, когда, помнишь, Данила хоронили… Вот так и я видел! – промолвил он. – Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я тебе правду сказал? Вероника, как я видел тебя в церкви стоявшую на коленях, вот так я и это увидел. Только не «сверху», когда был в больнице. Уже гораздо позже мне это Голос небесный показал.
Тут же Вероника нежно обняла его и снова расплакалась:
– Ты прости меня, Гриш! Прости, пожалуйста. Ну, дура я. Прости! А я тут накрутила себе Бог весть что.., – Вероника немного помолчала. – И что же теперь делать?
– Ничего! – ответил Григорий. – Я надеюсь, что ты сейчас не будешь делать никаких глупостей. Например, звонить Максиму и говорить, что его скоро убьют…
– Да ты что, Гриш! – возмутилась Вероника. – Да как можно человеку такое говорить!
– Это случится тогда, когда их с Ангеликой сыну будет около года и он сделает первые шаги. А звать сына Максима будут Григорием. Надеюсь, ревновать не станешь.
– Ну, прости, пожалуйста, – обняла мужа Вероника. – Я действительно ревновала тебя к ней. Извини меня, Гришенька. Я ещё тогда на вокзале приревновала тебя впервые, когда мы с тобой помирились и кофе пили… Помнишь? Хотя я тебя тогда ещё толком и не знала. Надеюсь, больше ты не злишься на меня.
– Давай сегодняшнюю ссору, Веро, забудем, – произнёс Гриша.
– Действительно, так нехорошо получилось, – ответила она.
– А чтобы хорошо получилось, ты как-нибудь найди время и позвони Ангелике. Встреться с ней наедине, Веро, и объясни, что неважно себя чувствовала. Попроси у неё прощения, если что не так было…
– А я даже, представляешь, хотела ей кольцо уже вернуть, – всхлипнула Вероника, кивая головой и соглашаясь с Григорием.
Обняв нежно жену, успокаивая её, Григорий снова подумал про себя: «Ну кто тебя просил вспоминать прошлое?» Вслух же он произнёс:
– Знаешь, как говорят: «Язык мой – враг мой!» Запомни это, Веро! И не вздумай даже намёком, хоть ненароком ляпнуть Ангелике об этом… Максиму осталось не больше полутора лет жить. И убьют его, бедного, в его же подъезде. Это будет в сентябре. Я и дату ведь видел на экране в углу, и ещё много цифр каких-то… Я точно помню, что число было большое и шло на уменьшение. Но не как обычные часы или дата оно выглядело. Мне показалось, как будто секунда каждая тает…
Сначала я видел число, вроде бы, больше шестидесяти миллионов. И с каждым фрагментом, показанным мне после этого, как мне показалось, число уменьшалось. Я так и не понял, что это за цифры идут так быстро в обратном порядке? Я видел разные эпизоды из жизни Максима, и числа в углу тоже всё время разные были. Не помню, большие они были или маленькие, но последняя цифра так быстро мелькала, что я ничего не успевал соображать. И я даже сейчас побоюсь точно утверждать, увеличивались эти числа или уменьшались. И вот что странно, Веро: цифры как будто сразу стёрли из моей памяти, чтобы я, наверное, глупостей каких-нибудь не натворил…