Перед падением - стр. 56
«Нет ничего невозможного. Любой цели можно достичь. Нужно только по-настоящему этого захотеть».
Так, значит, он вовсе не стар. С ним еще не покончено. Скотт просто раньше времени сдался.
Еще через тридцать минут он выбрался из бассейна, надел одежду прямо на мокрое тело и отправился в город. В течение следующих шести месяцев Скотт ежедневно проплывал по три мили. Он бросил пить и полностью оказался от сигарет. Перестал есть красное мясо и сладости. Снова принялся покупать холсты и грунтовать их, готовясь к работе. Он стал похож на боксера, готовящегося к важному бою. Или на виолончелиста перед ответственным концертом. Его инструментом было его собственное тело. Пока оно напоминало потрепанную гитару Джонни Кэша, но Скотт надеялся со временем превратить его в скрипку Страдивари.
Он выжил в страшной катастрофе, которой была его жизнь. Скотт знал, что об этом и будут рассказывать созданные им новые картины. Летом он снял небольшой домик на Мартас-Вайнъярд и поселился там, словно отшельник. Снова главным и единственным для него в жизни стала работа. Но теперь в ней были смысл и цель. «Человек не должен, не может отделять себя от своего дела, – думал Скотт. – Если художник сам подобен выгребной яме, его картины могут быть только дерьмом».
Он завел увечного трехногого пса и готовил для него спагетти и фрикадельки. Дни Скотта протекали по одному и тому же распорядку – сначала заплыв в океане, затем чашка кофе на фермерском рынке, потом несколько часов упорной работы в студии. Когда Скотт закончил свою первую картину, задуманную и написанную на Мартас-Вайнъярд, он понял, что это – настоящее. Душу его наполнила такая радость, что он даже не решился высказать ее вслух. Вместо этого он высоко подпрыгнул. Картина стала его секретом, тайным сокровищем.
Лишь совсем недавно Скотт перестал жить как аскет. Сначала он побывал на нескольких званых обедах. Затем позволил одной из галерей Сохо включить его новую работу в ретроспективную выставку, посвященную художникам девяностых. Картина привлекла большое внимание. Ее приобрел известный коллекционер. Телефон Скотта ожил. Его жизненные цели снова стали ясными и достижимыми. Нужно было только не упустить шанс.
Поэтому он и сел в самолет.
РЯДОМ С БОЛЬНИЦЕЙ теснится добрая дюжина телевизионных фургонов. Люди с камерами полностью готовы к работе и в напряжении ждут, когда все начнется. У входа выставлен кордон полиции – шестеро офицеров в форме, которые следят за соблюдением порядка. Скотт тайком наблюдает за происходящим из окна вестибюля, спрятавшись за большим фикусом в глиняном горшке. Там его и находит Магнус.