Перебежчик - стр. 23
Вот этот самый зондерфюрер Ланге и достался Уно Калдме в качестве персонального проверяющего на предмет перевербовки русской контрразведкой. Подобное решение руководства было скверным знаком для агента.
Для беседы Ланге подобрал тесную комнату, буквально давившую своими стенами и низким, как бы нависающим потолком. Уно полагал, что сконструирована она была специально для подобных разговоров, в чем угадывался определенный смысл. Человеку, допрашиваемому здесь, трудно было сосредоточиться в гнетущей и давящей тесноте. Ему приходилось учитывать и тот факт, что на него постоянно смотрели строгие холодные глаза, подмечающие малейшие движения лицевых мышц. Уно прекрасно понимал, что предстоящий разговор следовало воспринимать всерьез, настраиваться на разного рода неожиданности и даже провокации.
Но сначала были проведены долгие перекрестные допросы, в которых участвовали все трое – обер-лейтенант Херст, капитан Клеменсас и зондерфюрер Ланге. Они поодиночке сажали кого-либо из членов группы напротив себя и начинали поочередно задавать ему вопросы. Самые разные. Иногда совершенно сторонние. Это делалось для того, чтобы сбить человека с толку, поставить его в тупик, посмотреть, как он будет выбираться из затруднительного положения, а затем проанализировать все это.
Главное условие тут было таковым: на вопросы подопытному следовало отвечать быстро, не раздумывая. Уно Калдма едва поспевал это делать.
Некоторые вопросы часто повторялись. В этом заключалась суть словесной ловушки.
К примеру, задавался такой вопрос:
– В каком звании был начальник военного патруля, который остановил вас и потребовал предъявить документы?
– Младший лейтенант, – отвечал Калдма.
А через десяток вопросов снова звучало:
– Какое звание имел начальник военного патруля, который остановил вас для проверки документов?
Или так:
– Что вам сказал офицер русской контрразведки при задержании?
И это при том, что никакого задержания военной контрразведкой не было.
Говорить следовало точно, спокойно, безо всякого раздражения. Такое испытание выдерживал не каждый. Нередко после подобных допросов проштрафившегося агента переводили в лагерь для военнопленных.
Два дня изнурительных перекрестных допросов! Конечно, все, сказанное на них, проверялось и сличалось с показаниями остальных членов группы, то есть Томаса и Полетова. Проверялась и достоверность разведывательных сведений, полученных от группы. Пока все это не закончится, извольте, милейший, находиться в камере-одиночке, похожей на пенал из бетона, длина которого чуть больше деревянного топчана. Лампочка, вечно горящая под потолком и закрытая проволочным колпаком, дверь, обитая толстой жестью, с оконцем посередине, через которое подается скудная еда.