ПЬЕР - стр. 50
«Нет», – серьезно сказал Пьер, – «это в прошлом. Сейчас, впервые я вижу в этом смысл» Да, добавил он про себя, я – Плутон, крадущий Прозерпину; и каждый влюбленный с этим согласится.
«И ты был бы очень глуп, братец Пьер, если бы ты не увидел что-то там», – сказала его мать, все еще следуя своему собственному сложному ходу мыслей. – «Тут объяснение следующее: Люси попросила меня оставить тебя, но в действительности она хочет, чтобы ты проводил ее. Хорошо, ты можешь дойти до подъезда, но потом ты должен вернуться, поскольку мы не завершили наше маленькое дело, как тебе известно. Прощайте, маленькая леди!»
Тут всегда присутствовало некое нежное покровительственное великолепие цветущей г-жи Глендиннинг, возвышавшееся над тонким и скромным девичеством молодой Люси. Она относилась к ней так, как могла бы относиться к чрезвычайно красивому и не по годам развитому ребенку; и точно такой Люси и была. Будучи женщиной дальновидной, г-жа Глендиннинг не могла не чувствовать эту зрелость даже в женственной Люси: Люси для неё всё ещё была ребенком, поэтому она, ликуя, чувствовала, что в определенной интеллектуальной энергии, если можно так выразиться, она была существенной противоположностью Люси, сочувствующий ум и личность которой слились в единой форме поразительной деликатности. Но здесь г-жа Глендиннинг была права и не права одновременно. Настолько далеко, насколько здесь ей виделось различие между собой и Люси Тартэн, она не допускала ошибки; но именно поэтому дальше – гораздо дальше – думая, что видит свое врожденное превосходство над ней в абсолютной шкале бытия, она весьма глубоко и неизмеримо ошибалась.
Ведь чем может быть художественная стилизация ангелоподобия, если не самой высокой сущностью, совместимой с созданным существом, – внутри ангелоподобного нет вульгарной энергии. И то, что очень часто побуждает к показу какой-либо энергии – свойство, в мужчине или женщине, в основе своей являющееся устремлением, – качество чисто земное, а не ангельское. Это ложь, что все ангелы падают по причине честолюбия. Ангелы никогда не падают и никогда не бывают честолюбивыми. Поэтому доброжелательно и нежно, и со всем уважением, как будто от своего сердца, о, г-жа Глендиннинг! станьте теперь поддержкой для кудрявой Люси; а пока, леди, вы, к великому прискорбию, ошибаетесь, когда раздвигаете гордые, двойные арки яркого нагрудника на вашей груди, с тайным триумфом над той, кому вы так мягко, но все же покровительствуете, – Маленькой Люси.
Но неосведомленная об этих дальнейших идеях, эта прекрасная с виду леди, теперь ждавшая возвращения Пьера из двери портика, сидела в очень глубокой задумчивости; ее взгляд остановился на графине с вином янтарного цвета, стоящим перед нею. Случилось ли так, что она, так или иначе, увидела некое скрытое сходство между этим удивительно тонким и изящно задуманным маленьким графином, емкостью с пинту, наполненным легким, золотым вином, или нет, теперь абсолютно не известно. Но действительно, из-за странного и похожего на пророческое, удовлетворенного выражения ее лучезарного и добродушного лица, она казалась некой тщеславной болтуньей, что следовало из следующих слов: – Да, она – очень приятный небольшой графин на пинту для девочки; довольно маленький графин с пинтой Белого Шерри для девочки; а я – я – графин с кварту – Порто – крепкого Порто! Итак, Шерри для мальчиков и Порто для мужчин – так, я слышала, говорят мужчины; и Пьер – всего лишь мальчик, но когда его отец женился на мне, – почему нет, его отец снова стал тридцатипятилетним.