Пепел революции - стр. 25

Все более он утверждался в мысли, что это Шемаков. Что за спешные дела у него были, чтобы оставить старого приятеля на безлюдной окраине незнакомого города и самому уехать? Конечно, это было подстроено, и он сдал его тем, кто уже давно пытался вернуть в Москву. Эх, Шемаков, Шемаков… Предал ты, и так запросто. Наверное, это сегодня же днем, после того, как отправил погулять, тут же связался с этими и выторговал себе большое вознаграждение.

Кильчевский уже давно понимал, куда он попал и примерно представлял, что это за чудовища. Наконец, он наткнулся на открытые двери темного кирпичного здания и неслышно поднялся на три этажа вверх. В подъезде стояла какая-то совершенная темнота, плотная, гораздо насыщенней, чем та, когда темной ночью смыкаешь веки.

Луна на небе постепенно закрывалась от земных взглядов за плотными облаками и не должно пройти много времени, когда на улице будет так же, как и в подъезде. Его похождения по ночному городу длились уже, казалось, много часов, но Кильчевский знал, что здесь ему не стоит ждать рассвета. Однажды, рассвет не наступал много веков, пока искали подобного ему беглеца. Что делать ему сейчас Кильчевский абсолютно не представлял, но намеревался до конца выигрывать время. Сейчас его расчет был на то, что псы-люди не смогут его учуять внутри здания, они немного разойдутся, и он сможет выскользнуть из их кольца. Прислонившись к стене возле окна, он стал ждать.

Псы-люди, однако, и не думали уходить. Вероятно, они как-то поняли, что он прячется от них внутри одного из домов. Он видел только смутный омерзительный силуэт одного, но остальные, без сомнения, были где-то рядом. Чудовище прошлось по улице перед его домом, потом вернулось и село прямо на дороге. Через некоторое время к нему присоединилось еще одно, потом еще, еще двое.

Кильчевский тяжело дышал и лихорадочно перебирал варианты спасения. Он уже понял, что ему не выйти из этого подъезда путем, каким он сюда зашел. Чудовища караулили. Он пытался вспомнить, есть ли в этом здании балконы. Если ему повезет, то сможет с балкона противоположной стороны спуститься, и немного отсрочить свое поражение. Кильчевский вошел из подъезда в одну из квартир, прошел несколько комнат и осмотрелся в почти непролазной темноте.

Балкона не было.

Разбивать окно, когда его караулят и ловят каждый звук не было никакого смысла. Итак, он в ловушке. Он может продержаться час, день или неделю, но эти стражи не спят и не требуют еды.

Вот ты и проиграл, братец,-невесело, но как-то спокойно и буднично, подумал он про себя. Зря ты думал, что сможешь долго водить за нос их. Днем надо было соглашаться на предложение в ресторане. Да, скорее всего, его ждала бы страшная расплата за его преступление, но оставалась крошечная возможность, что его пощадят из уважения к его наглости и везучести. Сейчас же с этими чудовищами не было ни малейшего, ни даже теоритического шанса. Они могут ждать своего шанса целую бесконечность и еще столько же, но дождаться.