Пепел - стр. 26

– Дьявол! – крикнула она, сжав руки в кулаки. – Зарезать его мало! Ащ! Как же бесят эти мужики! Уроды! – подруга содрогалась от ругательств, а я молилась, чтобы мама не заметила ничего. Ей нельзя волноваться. Пусть бы никогда не узнала, каким жестоким бывает ее муж.

– Однажды мир рухнет, – сказала я, вспоминая слова Вити. Каждый раз, когда отец меня бил, я думала о нем: о его теплой улыбке и нежном голосе, о глупых шутках и глазах, в которых поселился целый океан. Только мысли о Вите помогали не сломаться, верить в лучшее, в то, что дождь не бывает вечным.

Летом мама родила мальчика. Матвей. Матюша. Самое безобидное и невинное существо на всем свете. А через неделю мы узнали, что у Моти слабое сердце. Скорее всего, через год ему придется делать операцию, на которую у нас не было денег и вряд ли в ближайшем будущем они могли появиться. Оставалось надеяться только на квоту, и мы молились, чтобы случилось чудо. Хотя я помнила – верить в чудеса чревато разочарованием и болью. Надежда может ранить больше, чем ее отсутствие.

Следом добавилась и другая проблема – школа, в которой я училась, не прошла какие-то критерии касательно безопасности, была слишком старой – со стенок, порой, валилась штукатурка. В итоге ее закрыли на неопределенный срок, учеников распределили по районным школам – пристроили, куда смогли.

Я думала, меня переведут к Нате, которая не особо мечтала сдавать экзамены и поступать в универ, ведь у нее попросту на это не было времени. Парни, парни и еще раз парни. Однако мне повезло, в кавычках. Место выделили в элитном лицее. По закону подлости – в том самом, в котором учился Шестаков. И не просто в одном здании, меня определили в его выпускной класс. Сказать, что я была в шоке от матушки судьбы, значит, не сказать ничего.

____

Дорогие читатели! В сл.главе мы с вами встретимся уже с 18ти летними героями, окажемся вместе с ними в выпускном классе. Как думаете, Витя узнает Риту, спустя столько лет?

– Да ладно? – засмеялась Наташа, провожая меня до автобусной остановки. Первое сентября – самый ужасный и душный день осени. Я еще и очки надела, с недавних пор зрение совсем упало.

– Молчи, просто молчи!

– Рит, давай переоденем тебя. Ну, колхоз, ей богу, – Краснова закинула руку мне на плечо, скользнув взглядом по моей белой, на два размера больше, рубашке, застегнутой под самое горло, и черной юбке широкого покроя, длиной по щиколотку.

– Зато синяков не видно.

– Твой шизанутый папаня опять махал кулаками?

– Последние два месяца он меня почти не замечал, а позавчера узнал, в какую школу перевели, так разошелся. И мамы с Мотей, как назло, дома не было. В общем… – я вздрогнула, вспомнив удар ремнем по спине. Даже летом я не ходила в чем-то открытом. Отец поднимал руку не часто, но если уж выходил из себя, меры не знал.