Пепел книжных страниц - стр. 8

– упоминается только единожды, а фамилия не указывается и вовсе, пользовавший Ивана Ильича, и был любовником его супруги, а позднее вдовы. Разве не логично?

Штык едва ли не со слезами на глазах только и выдохнул:

– Чушь…

Нина с вызовом отметила:

– Не более чем все прочие теории. Опять же, чтобы узнать правду, надо, чтобы повесть Льва Николаевича стала реальностью и вы побывали в ней. А пока этого не произошло, все теории, даже наиболее экзотичные, имеют право на существование и абсолютно равноправны. Вот и все, что я хотела сказать по поводу категоризации жанра…

Чувствуя себя отлично, Нина подошла к широкому окну, распахнула его и, выпуская на волю бившуюся о стекло осу, ощутила хлынувший теплый летний воздух.

Выходя из аудитории, Нина, мельком взглянув на съежившегося Штыка, ощутила даже некое подобие жалости к этому неприятному и напыщенному человеку.

– Ну что? – спросила подоспевшая аспирантка, которой тоже предстояло сдавать экзамен. – Лютует?

Кто лютует, уточнять не требовалось – в виду имелся, конечно же, профессор Штык.

– Разделан. Под орех. Штыком… – ответила Нина, не удержавшись от каламбура.

А затем отправилась вниз, на улицу, чтобы купить на лотке бокал ледяного лимонада. Другие бы на ее месте, трясясь от ужаса, стояли бы у стеночки, терпеливо ожидая вердикта экзаменационной комиссии, но Нина понимала, что ждать придется долго – Штыку потребуется целая вечность, чтобы…

Чтобы согласиться с мнением своих коллег и поставить ей пять баллов.

В очереди к лотку Нина написала по мобильному Славику, однако сообщения до него, судя по одной «галочке», даже не дошли: интересно, дрыхнет, что ли?

Славик, закончивший, как и она, местный университет, был технарем, тоже учился в аспирантуре, но, в отличие от Нины, особого внимания учебе не уделял, предпочитая заниматься интересными и столь выгодными заказами в компьютерной сфере.

Ну да, он же сказал, что его на целый день вызвала какая-то крутая фирма, у которых возникли крутые проблемы с базой данных. И что они встретятся вечером, не раньше восьми, в их любимой пиццерии.

При мысли о пицце в животе заурчало.

Поэтому Нина, осушив сразу два бокала пахнувшего абрикосом, с обильной желтой пеной лимонада и медленно вернувшись к аудитории, была весьма удивлена, заметив распахнутые двери и метавшуюся туда-сюда коллегу-аспирантку.

– Где же ты пропадала? Они тебя требуют! Господи, что будет, что будет…

– Нечто небывалое будет! – ответила Нина, спокойным шагом проходя в аудиторию и замирая около стула, сиротливо стоявшего напротив президиума с членами экзаменационной комиссии.