Пепел книжных страниц - стр. 36
Девушка же, бродя меж стеллажей, рассматривала книги. Ага, вот и Пушкин. А вот и Диккенс. Причем на языке оригинала. Александр Дюма и греческие философы. Имелся, что поразительно, даже «Капитал» Маркса на немецком, а также два или три стеллажа с фривольными французскими бестселлерами, по которым сходили с ума обыватели во второй половине XIX века.
Проводив господина в котелке, приказчик, подойдя к Нине, увлеченной просмотром одной из книг, напугал вопросом:
– Смогу ли я помочь вам, милостивая государыня?
Нина, чуть не выронив из рук книгу в переплете из телячьей кожи (что-то поэтическое на итальянском), произнесла:
– А Лев Толстой у вас имеется?
Приказчик, на бледном лице которого мелькнуло слабое подобие улыбки, произнес:
– Какие именно сочинения графа Льва Николаевича желаете, мадам? «Севастопольские рассказы»? Или «Войну и мир»?
– «Смерть Ивана Ильича», – произнесла девушка, и приказчик наморщил лоб.
– Гм, вы уверены, мадам, что это произведение графа Толстого? Оно мне неизвестно…
Нина сжала рукой зонтик. Ну конечно, «Смерть Ивана Ильича» была опубликована Толстым уже после смерти Достоевского, в романе которого она и имела сомнительную честь пребывать. И, соответственно, в книжной лавке имелись только те книги, которые существовали на момент написания Федором Михайловичем своего произведения.
– Думаю, я ошиблась. А что-то романов господина Достоевского я у вас не вижу…
Приказчик снова нахмурился.
– Мадам, вы решительно ставите меня в тупик. Как вы сказали, Достоевский? Из царства Польского, стало быть? Но пишет на русском?
Фамилию он произнес с ударением на второе «о». Достоевского здесь не знали, хотя в подлинной книжной лавке тех лет целые полки должны быть забиты его романами.
Но не полки книжной лавки в романе самого Достоевского.
– Оставьте, милейший, я, вероятно, фамилию перепутала.
Приказчик, как-то странно взглянув на нее, произнес:
– Судя по всему, мадам, могу рекомендовать вам серьезную литературу? Вот, к примеру, «Вешние воды» – новая повесть господина Тургенева, очень хвалят. Или, к примеру, француз Флобер. Еще один француз, восходящая звезда, господин Золя. А вот романы Бальзака и произведения Гюго. Или вам больше немцы по душе? Смею обратить ваше внимание на некоторых авторов из Американских Штатов, в Европе практически не известных…
Внимание же Нины было привлечено к двери, спиной к которой она стояла – из этой двери она и выглядывала утром, когда оказалась в подвале «Книжного ковчега».
Поэтому, прервав приказчика, она произнесла:
– Вы заметили, что особа я эксцентричная, поэтому не взыщите, милейший, если задам вам странный вопрос. У вас в лавке имеется