Пепел книжных страниц - стр. 32
к кончине этой несчастной – и отнюдь не такое нейтральное, как все себе представляют.
– Я уже послала сестрице записочку, она вот-вот должна прийти. Она много не берет, но жить к себе пускает только порядочных дам. А то, знаете ли, развелась в нашем городке масса всяких…
Она поджала губы, и Нина понимающе кивнула.
– Вы имеете в виду… Грушеньку? То есть я хотела сказать: Аграфену Александровну Светлову?
Так Грушенька именовалась полным именем в романе. А в подлинном Скотопригоньевске, интересно, тоже?
Прасковья, вспыхнув, стала с грохотом собирать посуду.
– Вот ведь змея подколодная! По виду ведь и не скажешь, что падшая женщина – такая скромница, такая красавица. А в глазах чертенята! Она и к доктору подкатывала, за ним посылала, потому что, видите ли, дурно ей сделалось. Доктор потом со смехом поведал, как она его… соблазнить пыталась!
Кончик длинного носа Прасковьи воинственно затрясся, и Нина не без иронии заметила:
– Не сомневаюсь, что доктор выдержал сие нелегкое испытание с честью.
Из коридора послышалась мелодичная трель, и Прасковья, гремя подносом с посудой, выбежала прочь.
А через несколько минут вернулась с женщиной, как две капли воды похожей на нее, своей сестрицей Пульхерией Ивановной: такой же низенькой, плотной, болтливой. Только не в сером платье, а в синем.
Уж, судя по имени, не из «Старосветских помещиков» ли?
– Ах, как рада с вами познакомиться! Раз доктор вас рекомендует, то никаких сомнений быть не может! Мы немедленно поедем к нам! Где вещи ваши?
Нине пришлось признаться, что вещей у нее не было.
– Путешествую налегке… Однако буду признательна, если порекомендуете мне магазин дамской одежды, где бы я могла приобрести себе кое-что для гардероба…
Она посмотрела на оставленные доктором Дорном деньги.
Спустя час с небольшим они покинули галантерейную лавку на Большой улице и, сопровождаемые мальчиком-посыльным, тащившим целый ворох свертков, уселись в пролетку и направились к дому Пульхерии Ивановны.
Нина, облаченная в соответствовавшее эпохе платье, наотрез отказалась менять свои удобные туфли и все время незаметно сводила и разводила плечи, стараясь привыкнуть к новому, такому неудобному, облачению. Хорошо, что хоть от корсета еле отвертелась – все-таки дамы в Скотопригоньевске такого, в отличие от столичных модниц, не носили!
Волосы, как того и требовали приличия, Нина перед большим зеркалом в лавке дамского платья зачесала назад и прикрыла весьма уродливой шляпкой, сочтя, что она все-таки лучше, чем платок.
И поняла, что выглядит просто ужасно.
Пульхерия, завидев ее, всплеснула руками.