Пепел книжных страниц - стр. 14
В этот момент за высокой дверью института прозвенел звонок, еле слышный с улицы, знакомый до озноба по коже. Сашка забыла, что хотела сказать. Ноги сами собой вынесли ее из машины:
– Я опаздываю… спасибо… я пошла…
– Удачи, – сказал он ей вслед, как-то тихо и очень обреченно. Сашка на секунду обернулась на бегу, поймала его взгляд – глаза были ярко-зеленые. Сашка замедлила шаг; ей захотелось ответить. Тоже что-то ему пожелать. В конце концов, он очень помог ей, этот пилот, и в небе, и на земле…
Но звонок все еще звучал, а Сашка до сих пор не знала своего расписания.
С того дня в январе, когда Сашка в последний раз вошла в актовый зал, в холле провинциального вуза прошло четырнадцать с половиной лет; теперь понятно, отчего младшекурсники никогда не встречаются с теми, кто ушел на экзамен. Между ними стена из времени, которую даже новоиспеченное Слово не в состоянии пробить.
Статуя всадника по-прежнему высилась в центре вестибюля, утопая головой в полумраке верхних этажей. Обновленная будка вахтера походила теперь на пустой террариум, а на месте доски с расписанием имелось электронное табло. Ни в холле, ни в коридорах, ни на лестнице не видно было ни души – все на занятиях.
С порога Сашка метнулась к расписанию. Не смогла поначалу разобраться в строчках и столбцах: ее однокурсники переведены на четвертый… стали старше на полгода… значит, Сашка тоже на четвертом курсе?!
Группа «А» начинала занятия со второй пары – аудитория номер один. Значит, преподаватель – Портнов, а он не терпит ни малейших опозданий; на ватных ногах, ступая по блестящему полу старыми разбитыми кроссовками, Сашка подошла к давно знакомой двери.
– Гольдман Юлия, – глухо слышалось изнутри. – Бочкова Анна. Бирюков Дмитрий. Ковтун Игорь…
Сашка подняла руку, чтобы постучать, и замерла – как если бы каменный памятник опоздал на занятие и уже на пороге вспомнил, что гранит не сходит с постамента. Голос за дверью звучал незнакомый, точнее, полузнакомый – и это не был голос Портнова. Перекличку там, внутри, проводил кто-то другой.
Ни звука не слышалось в ответ. Никто не говорил «есть», как обычно. Никто не скрипел стульями, не кашлял, не дышал. Можно было представить, что неизвестный преподаватель сидит перед пустой аудиторией.
Сашка прильнула к двери, будто первоклассница за мгновение до учительского оклика: «Как не стыдно подслушивать?!» Она мысленно перебирала их имена, одно за другим, как четки, ежесекундно опасаясь, что нить порвется. Выпавшее имя означало бы провал на экзамене, небытие, участь хуже смерти.