Пепел и пламя - стр. 61
– Если кожа будет гореть от этого так же сильно, как нос, то про зуд я точно забуду.
– Это экстракт яда доисторических медуз. Раньше их яд был куда опаснее, чем сейчас. Медузы – древние существа, они жили бок о бок с динозаврами, но за прошедшие тысячелетия многие из смертоносных видов вымерли. Этот яд практически безвреден, но кожу обжигает только так. Ну как правило.
– Как правило? – переспросила я дрогнувшим голосом. – Я луговая нимфа, а не какой-нибудь там мутант!
– В этом-то и дело, – сказал Энко, покачивая настойку в бутыльке из стороны в сторону. – Ты – дитя природы, поэтому попробуем гомеопатический принцип similia similibus curantur. «Подобное лечится подобным». Может быть, раны от яда водорослей заживут, если помазать их чем-то похожим. Медузий яд тоже является нейротоксином, они действуют по одинаковому принципу.
– Хочешь сказать, – начала я, скрестив руки на груди, – что твой способ, «может быть», подействует. А если нет, то плоть отделится от моих костей, потому что кислота прожжет меня насквозь?
Энко неопределенно кивнул.
– Сначала попробуем намазать какое-нибудь незаметное место…
– Незаметное?! Иными словами, ту часть тела, без которой можно будет обойтись?!
– Ливия, я почти на сто процентов уверен, что это сработает. Гомеопатия – древняя наука. Ты – сверхъестественное создание, дитя природы, поэтому яд наверняка подействует.
– Несмотря на то что я – дитя природы, у меня аллергия на растения, с которыми якобы должна находить общий язык.
– Не аллергия, а реакция на яд. Это совсем другое.
– Неужели?
– Конечно. Тебе будет больно… очень больно. Жжение будет ужасным, но ты не умрешь. В этом и заключается смысл пыток – в том, чтобы причинить боль. Если истязаемый быстро умрет, цель достигнута не будет.
– Ты просто невозможен, – простонала я.
– Но я прав.
С этими словами Энко приложил палец к горлышку бутылька и перевернул его, смачивая палец настойкой. Потом протянул вперед. Кожа на подушечке пальца сразу покраснела и покрылась волдырями. Энко поморщился – видимо, яд подействовал в полную силу. Его рука задрожала, но вскоре дрожь прекратилась. Волдыри заживали у меня на глазах, и я кое о чем вспомнила.
– Ты полубог, а у вас, в отличие от меня, рекордно быстрая регенерация.
– Оркус пытает этим ядом тех, кто только умер, – тихо сказал Энко. – Иными словами, людей – точнее, тех, кто раньше ими был. Этот яд тебя не убьет, поверь мне.
Я глубоко вздохнула, призывая на помощь все свое мужество.
– Ладно, давай попробуем, – произнесла я и закатала рукав кардигана, демонстрируя Энко длинный красный рубец. Эванджелина тем временем возилась с карандашом: катала его по полу взад-вперед. Это было ее любимым занятием, не считая сна и воздушных пируэтов. Похоже, происходящее ее совсем не волновало.