Пепел Асгарда - стр. 44
Оружейница мерно кивала, не отводя взгляда. Кристалл в её руке мерцал в такт словам воительницы.
– Говори, валькирия Рандгрид. Говори ещё.
– Я пережила Боргильдову битву. Я научилась жить одна, без отца и сестёр, без нашего долга и нашего дома. Я всё так же сражалась, за то, что сама почитала справедливым. В тех битвах было меньше упоения и больше заботы о тех, кто дрался со мной плечом к плечу. Но я всегда помнила, кто я такая, и что там, где бьётся валькирия Рандгрид, незримо бьются и все остальные асы.
– Красивые и гордые слова, и красота их не пустая… – прошептала Айвли, поднося близко к глазам фиолетовый кристалл и словно бы читая в его глубине одной ей понятные символы. – Расскажи ещё, валькирия. За что ты станешь сражаться теперь, когда ты нашла своего отца?
Дочь О́дина не колебалась ни мгновения. Оружейница должна видеть валькирию Рандгрид, никак не воительницу Райну.
– Я буду сражаться там, куда поведёт меня мой отец. Слишком долго мы, асы, оставались в неизвестности. Пришла пора нам обрести наш собственный дом, дом, достойный аса, а не лесного отшельника или странствующей наёмницы. Воля О́дина священна, и она укажет мне путь!
Старый Хрофт невозмутимо выслушал горячую тираду Райны, не моргнув глазом.
– Понимаю, – шепнула Айвли, несколько раз часто сморгнув. – Вы пришли из прошлого, пришли, чтобы потребовать по справедливости положенной вам доли…
– Мы не требуем никакой доли, – быстро сказал О́дин, выставляя ладони, словно купец, отпирающийся от невыгодной сделки. – Нет‑нет, мы ничего не требуем. Моя дочь… выражается несколько цветисто, но ты должна извинить её, Оружейница, ибо так положено говорить истинной валькирии…
Райна только кивнула – с мрачной торжественностью.
– Валькирия без оружия – не валькирия. Сотни и тысячи клинков прошли через мои руки, иные из них – работы знаменитых гномьих мастеров; они были хороши – для наёмницы, не для валькирии. Но дни моего изгнания кончились. Великий О́дин вернулся, и пусть мир приготовится!
Улыбка Старого Хрофта, казалось, говорила «молодец, дочка!».
– Прости Рандгрид её понятную горячность, Оружейница.
– Хотела бы я иметь такую, – вдруг сказала альвийка, жемчужные зубы на миг прикусили нижнюю губу. – Хотела бы я иметь такую дочь… или сестру. Или мать.
– Жизнь – это искусство возможного, – Старый Хрофт философски пожал плечами. – Я привык думать о достижимом.
– Ты, бог? Кому открыты океаны великой силы, о какой я, хоть и наделённая долгим веком, но смертная, могу только мечтать? Зачем ты вообще пришёл ко мне, О́дин, разве тебе не по силам вдохнуть новую жизнь в это железо?!