Пентюх - стр. 30
– Дырн Арух Грызл! Рад встрече.
– Взаимно! – я аккуратно пожал протянутую руку и с удивлением посмотрел на девушку. Чтобы гмур, народ которого отличался сварливым и зачастую грубым характером сказал вдруг слово «рад»… Но всё объяснил тырк. Он аккуратно засунул огромный меч в ножны, встал, тоже вытер руки и протянул мне свою огромную лапищу:
– Бобо! Дрын не любил Эдди. Ты убил Эдди. Дрын любит того, кто убил того, кого он не любил!
– Сам ты дрын! – завопил гмур, – Дрын и дубина! А я Дырн! Сколько раз повторять?
– Мальчики, может, покушаем? – мило улыбнулась Ирина, и её подельники, или как уж там они себя называли, сразу успокоились. Мы расселись перед костром, и я, наконец, не просто нормально, а восхитительно поел. Дырн Арух Грызл оказался действительно шикарным кулинаром. Я давно не ел настолько вкусные, сочные и невероятно пахучие свиные рёбрышки, заедая их печёной картошкой и салатом. Мы довольно быстро нашли общий язык, Дырн Архуз Грызл великодушно разрешил называть его Дырном, а Бобо изначально представился одним именем, а не тремя. Я же сказал, что буду рад, если меня будут называть Семёном. Я рассказал, зачем я здесь, а изыскатели внимательно слушали. Тут я вдруг заметил, что на телеге их нет рун, отгоняющих монстров. И очень этому удивился.
– А чего их отпугивать? – пожал плечами гмур, и хлопнул по огромному ружью рядом с собой: – Двенадцатый калибр любую нечисть остановит! А что не остановит он – остановит Бобо своим мечом. Мозгами его, конечно, природа обделила, зато силушкой наделила богатырской!
– Самого тебя природа обделила, – ничуть не обидевшись, ответил тырк, и я понял, что такие шуточки у них постоянно.
– Это чем же? – спросил гмур, доставая трубку и раскуривая её.
– Размером! – захохотал Бобо, а гмур выдохнул дым и изрёк:
– Дубина ты!
Потом мы долго болтали, и распрощались уже за полночь если и не друзьями, то уж приятелями точно. Я поплёлся в гостиницу, оставив изыскателей у телеги. А с утра меня разбудил лично староста, чуть не повизгивая от счастья:
– Господин Пентюх! Господин Пентюх! К нам прибыли-с сами господин Железный! Мерлен Петрович требуют вас прийти к нему на доклад!
Я сел на досках, которые по недоразумению здесь называли кроватью, и на которых я за ночь себе все бока отлежал. Потянулся, зевнул и стал напяливать штаны. Староста переминался с ноги на ногу, а я не торопясь вышел во двор, и стал умываться из кадушки. Потом неторопливо стал чистить зубы. Тварь весело прыгала рядом, а староста стоял истуканом. Наконец не выдержал:
– Там Мерлен Петрович ждут-с! На доклад!