Пентюх - стр. 26
Грыли были невысокими, как и гмуры, но худощавыми на вид. И более всего из нечеловеческих рас похожи на людей. Только отличались отменными силой и выносливостью. Тоже жили везде, где можно, и их с удовольствием брали работниками, потому как неутомимые грыли хоть и не отличались умом и сообразительностью, зато были исполнительными и трудолюбивыми.
А вот с запада и севера от нас обитали всяческие людские страны. Правда, я знал только три, граничащие с Росью – Дарчия, Гексания и Турсия. Но как уж там жили, кто в тех странах и откуда попадали – не знаю! Мне Бирюля хватало и чудовищ, его окружающих. Честно сказать, страны жили более-менее в мире, потому уж разучивать язык неприятеля смысла не было. А, тем более, мундиры их знать. Но то, что мундир был не наш – сто процентов! Наши я все видел! У исправников и приставов они были белыми. У солдат – красными и больше похожими на одежду стрельцов каких-нибудь. У чиновников – синие. А тут – зелёный мундир, да ещё и с кружевными рюшками по рукавам и воротнику. Блестящая пряжка с выгравированным солнцем. А слева – где должен быть «блестящий орден» – вырванный клок. Вид у трупа был не совсем уж и страшным. Ну, посиневший немножечко. Вернее, посиневший с землянистым цветом. Но в трупах я разбирался ещё хуже, чем в странах, потому, каким он должен быть – не знал. Ну, и запах неприятный, тут никуда не денешься. Впрочем, меня волновал не он. Я спросил у старосты максимально спокойно:
– Господин Корюх, а где… орден убиенного?
Староста отвёл глаза и проговорил тихо:
– Может, когда хоронили закатился куда-то?
Я покивал и сообщил:
– Если не выкатится – вся деревня понятыми пойдёт! И что ещё у него было?
Староста переступил с ноги на ногу и проговорил:
– Сумка кожаная была. Лежит в избе у меня, – посмотрел испуганно и добавил: – Ничего не трогали из неё!
– Ладно, – вздохнул я, – Раздевайте труп!
Староста строго глянул на мужиков и приказал максимально грозно:
– Раздевайте ужо!
Пока мужики доставали тело и снимали с него одежду, я отошёл подальше и закурил. Как раз успел папиросу выкурить, когда Владимир Пантелеевич позвал:
– Готово, господин Пентюх!
Я подошёл и посмотрел на голого покойника. Тут же увидел на брюхе справа, чуть ниже рёбер, небольшую дырочку, будто от пули. Открыл блокнот, тщательно записал, померил линейкой расстояние от ключицы до раны, внёс цифры. А потом, на всякий случай, ещё и зарисовал, как умел, тело и рану. Посмотрел, не пропустил ли чего и скомандовал:
– Переворачиваем!
Когда тело перевернули, я увидел на спине и выходное отверстие. Пуля, получается, прошла насквозь. И вышла выше, где-то в районе лопатки. Тщательно записал местоположение, характер раны и опять зарисовал всё. Спрятал карандаш и скомандовал: