Пентамерон Коттаччо - стр. 10
В «Декамероне» сто новелл. Видимо, в «Пентамероне» их должно быть пятьдесят или двадцать пять? Но мы сами пока не знаем, как долго продлится и чем закончится эта странная игра, затеянная Демьяном, который неожиданно появился декабрьским промозгло-гриппозным вечером 1999 года в городке Замышинске, что притулился на реке Нижней МышЕ, Хвоёвской губернии.
Глава 5. Пять рассказов участников игры «Пентамерон»
Как и полагается, эта глава состоит из отдельных историй. Благодаря жребию судьбы или бойкому языку над первой историей курчавится витиеватая монограмма Егора.
Егор. «Лизонька-одуванчик»
«Дело было не так давно, но и не так недавно. Вообще я, конечно, немало могу рассказать на любовно-интимные темы, но эта история особая, поскольку подруга моя была, культурно говоря, девица, что нынче редко встречается.
У моего папаши сослуживец есть. Вроде как стали дружить семьями. Раз приходят они на какие-то очередные посиделки и приводит с собой жену с тремя подбородками и необъятной грудью, и где-то из-под правой грудищи выглядывает эдакий одуванчик и тоненьким голоском пищит: «Лизанька». Я на неё и внимания тогда не обратил, подумал только, как из такого стебелька худенького потом убойная бабища вырастает, как её маменька. В общем, посидел я с предками и Лизанькой для приличия с полчаса и по своим серьёзным делам удалился. Но это всё, конечно, предыстория. Как я уже сказал, дружили мы семьями, поэтому визиты наносили друг другу нередко. Как-то раз пришла Лизавета не в привычном полудетском платьишке-балахоне, а в джинсах и водолазке, смотрю – а фигурка у неё ничего, ладненькая проглядывает.
По случайности дел у меня в тот день не было, вот и решил я слегка приударить за Лизанькой-одуванчиком. А она и рада, надоело ей целыми днями при монолитной мамаше своей находиться.
С позволения предков отправились мы в святая святых – мою комнату. И котяра мой за нами попёрся. Кусий тогда ещё был молод и энергичен. Я тренировал его таскать в зубах сигареты, но фокус пока удавался нечасто. У Лизаветы глазёнки горят, всё разглядывает, как молодой мужчина живёт. А я за ней наблюдаю: ручку протянула, головку повернула, через гантели перешагнула легко, как пушинка. Воздушная девочка. Она и косметикой ещё не пользовалась, вся такая натуральная, воздушная…
Я взял её на руки, а она и не сопротивляется, даже как-то, словно прижалась ко мне пушистой головёнкой. Ну, простите, тут и я голову потерял. Даром, что предки в соседней комнате чавкают… В общем, чуть до греха не дошло…»
Егор помедлил, словно что-то вспоминая или обдумывая и, встряхнув густой шевелюрой, радостно закончил рассказ: