Размер шрифта
-
+

Пенсия для морского дьявола - стр. 12

Выпрямился, через стороны поднял руки вверх, наполняя лёгкие воздухом, и через стороны же опустил на длинном-длинном выдохе. И ещё раз: вдох, наполняя сначала живот, потом грудь и, под конец, верхние отделы, так, чтоб аж ключицы поднимались. Затем выдох в обратной последовательности. И ещё три раза. Пульс вроде замедлялся. Немного, но не до жиру.

– Это танец птицы? – усмехнулся с треухим ожерельем. – Хочешь улететь от нас? Давай мы тебе поможем!

И он неспешно двинулся в мою сторону.

– Ага, – во всю морду улыбнулся ему я, – танец птицы Обломинго!

– Кого? – нахмурился абориген, остановившись, взглянул на приятеля. Тот непонимающе развел руками.

– Птица, говорю, такая есть, Обломинго называется, – Я начал усиленно себя накачивать: быстрые, но глубоки вдохи-выдохи, – Прилетает, и обламывает туповатых ребят.

Разбег в два шага, толчок… Слабовато конечно. Внутренняя шиза что-то слабо ойкнула, и, похоже, совсем отключилась. Ну, вот и славно! А я, описав надеюсь красивую дугу в воздухе, вытянувшись в струнку полетел вниз.

Руки вперед, тело напряжено. Левой ладонью обхватить правый кулак с зажатым ножиком, плечи поднять, голову зажать меж рук и подбородок к груди. Только так, иначе грохнусь кулём, а с такой высоты поломаться можно здорово – сломанная шея покажется ерундой.

Как и положено, руки вошли первые, разбивая поверхностное натяжение, раздвигая воду, чтоб остальное тело влетело в толщу как нож. Не без косяков, конечно, завалил немного вход, да и брызг наверно целый фонтан поднял. Саднило колени и стопы, левый бок горел – всё-таки тело, которое мне досталось, ни со спортом, ни с бегом не дружило, так откуда взяться наработанной моторике прыжков с вышки?

Но жив, и дыхалку не сбил.

Я ещё сверху разглядел – сразу под обрывом начинается большая глубина. Это и по цвету воды понятно, и волны́ такой на мелководье не бывает. К тому же никаких признаков отмелей или камней по близости, заставлявших подозревать сложный рельеф дна.

Поэтому сразу ушел на большую глубину, не опасаясь воткнуться в твердое. И как только восстановил ориентировку: верх-низ и где тут берег, в пару гребков прижался к крутому подводному откосу, заросшему тарелками моллюсков и морских губок, уходящему куда-то в непроглядно тёмную бездну, и медленно-медленно, стараясь слиться с камнями, всплыл.

Над головой, выступающим козырьком, навис крупный камень. Именно нечто подобное я высматривал, ещё будучи наверху, перемещаясь по обрыву. И сейчас этот камень закрывал меня от взглядов оставшихся где-то там преследователей.

Страница 12