Пена соленого моря - стр. 4

– Это её друг?

– Да, это Милош.

Я взял две фотографи, на одной из которых Неля и Милош были сняты в полроста, а на второй они стояли в полный рост у какого-то фонтана, и положил их в нагрудный карман рубахи.

– Где живёт Милош? – спросил я у Роберта.

– Точно не знаю, но его друг живёт в соседнем подъезде.

– Он сейчас дома?

– Не могу сказать.

– Пойдём, покажешь, где он живёт.

Мы вышли в коридор и стали обуваться.

– Куда вы? У меня обед готов, – забеспокоилась хозяйка.

– Мы скоро придём, – ответил Роберт.

В соседнем подъезде поднялись на второй этаж и позвонили в дверь. Нам долго не открывали, но когда мы уже собрались уходить, дверь отворилась, и молодой мужчина лет двадцати пяти заспанным голосом грубо спросил:

– Чё надо?

– Толик, это я, дядя Роберт.

Это имя, видимо, ничего молодому человеку не сказало. Или от вчерашнего перепоя, или до конца не проснувшись, он с тоской смотрел на нас и, похоже, мечтал в этот момент только об одном: чтобы его как можно скорее оставили в покое. Одна прядь длинных немытых волос свешивалась на его левый глаз и мешала ему нас разглядеть. Но ему и не хотелось нас видеть. Ему хотелось покоя.

– Анатолий, ты знаешь, где живёт твой друг Милош? – взял я инициативу в свои руки.

Он безразлично посмотрел на меня и сквозь зубы нехотя сказал:

– Какой он мне друг?! Козёл он!

– Ладно, он тебе не друг, но адрес его хотя бы знаешь?

– Да пошёл ты… Чё ты до меня докопался?

Я схватил его за свисающуюся прядь волос, резко рванул на себя и другой рукой потянул за ручку двери. Его шея оказалась зажатой между дверью и косяком. Он окончательно проснулся, руки панически шарили по двери, но поняв, что сопротивление приносит только больше боли, успокоился.

– Пустите, мне же больно, – стал он вдруг говорить на «Вы». – Милош живёт на Горной улице, у сестры. Это четырехквартирный дом. Рядом парикмахерская.

– Как его фамилия?

Он назвал фамилию. Я отпустил дверь и толкнул Толика в квартиру. Когда спускались по лестнице, вслед понеслись проклятия, но я не обращал на это внимания, и с удовольствием думал о том, что через пару часов в том месте, где дверь врезалась своим острым кантом в шейную вену, расплывётся хороший синяк.

На улице прояснилось. Выглянуло солнце и сразу стало душно. Асфальт быстро высох, и воздух стал наполняться запахом битума, выхлопных газов и мусорных контейнеров. У Роберта на кухне стол уже был накрыт. Я с удовольствием поел. Когда после еды Роберт вышел из кухни, его жена положила свою ладонь на мою руку и дрожащим голосом сказала:

– Неля хорошая девочка. Она растерялась немного, когда попала в незнакомую обстановку. Знаете, как бывает у молодых людей. Они строят себе планы, верят наивно во что-то необыкновенное, и когда сталкиваются с реальной жизнью, не всякий переносит это безболезненно. Мы, взрослые, тоже идеалисты. Ведь и мы жизнь здесь, на западе, представляли себе совсем по-другому. Наверное, не надо было ругаться с ней, а попытаться понять её. Помоги нам, Эдик. Она делает вид, что крепкая, но на самом деле она слабая девочка и если ей не помочь вылезти из этого болота, то она пропадёт.