«Пена дней» и другие истории - стр. 42
– Да что ты! Нет! – сказала Хлоя и вдруг зашлась кашлем, похожим на треск рвущегося шелка.
– Милая моя Хлоя, – Колен обнял ее и притянул к себе, – не кашляй так ужасно, мне больно.
Она выпустила снежинки из рук, и они медленно, словно пух, упали на землю и снова засверкали на солнце.
– Мне не нравится этот снег, – пробормотал Николя, но тут же спохватился. – Я прошу месье извинить меня за то, что я позволил себе высказаться.
Колен снял полуботинок с ноги и швырнул его Николя в лицо, но тот как раз в эту секунду нагнулся, чтобы оттереть пятнышко на своих брюках. Услышав за собой звон разбитого стекла, Николя выпрямился.
– О месье, – проговорил он с упреком, – это ведь окно вашей комнаты.
– Ну и черт с ним! Воздуху будет больше… И тебе наука, чтобы ты не вел себя как идиот.
Опираясь о плечо Хлои, Колен поскакал на одной ноге к дверям гостиницы. Разбитое стекло тут же начало отрастать. По краям рамы уже появилась тоненькая прозрачная пленка опалового цвета, отливающая всеми цветами радуги.
XXVII
– Ну, как ты спал? – спросил Колен.
– Недурно. А ты? – ответил Николя, не надевший в это утро шоферской одежды.
Хлоя зевнула и придвинула к себе кувшин с каперсовым сиропом.
– Из окна так дуло, что я не могла уснуть.
– Разве оно не затянулось стеклом? – спросил Николя.
– Не совсем. Родничок пока не зарос, и сквозь него садил ветер. Утром у меня заложило грудь, она набилась снегом…
– Это просто ужасно, – сказал Николя. – Ну, я их обматерю самым строгим образом. Так мы сейчас едем дальше?
– Нет, после обеда, – ответил Колен.
– Надо будет снова надеть шоферский костюм.
– О, Николя! – пригрозил ему Колен. – Если будешь продолжать в таком духе, я тебя…
– Хорошо, – перебил его Николя, – но только не сейчас.
Он залпом выпил кружку сиропа и доел бутерброд.
– Загляну-ка я на кухню, – сообщил он, поднимаясь из-за стола и с помощью карманной дрели поправляя узел на галстуке. Он вышел из комнаты, и звуки его шагов постепенно затихали, видимо, в направлении кухни.
– А мы что будем делать, милая моя Хлоя?
– Целоваться.
– Это уж точно! А потом?
– Потом? Этого я не могу произнести вслух.
– Ясно. Ну а еще потом?
– Потом уже пора будет обедать. Обними меня. Мне холодно. Этот снег…
Солнце лилось в комнату золотистыми волнами.
– Здесь не холодно, – сказал Колен.
– Да, – согласилась Хлоя, прижимаясь к нему. – Но мне холодно… А еще потом я напишу письмо Ализе.
XXVIII
Улица была из конца в конец запружена народом. Все яростно толкались, пытаясь прорваться в зал, где Жан-Соль должен был прочитать свою лекцию.
Люди прибегали к самым изощренным уловкам, чтобы обмануть бдительных экспертов-искусствоведов, поставленных для проверки подлинности пригласительных билетов, поскольку в продажу были пущены десятки тысяч подделок.