Пена дней - стр. 9

Но ответа он так и не услышал, потому что один непомерно высокий субъект, который вот уже пять минут упражнялся в скоростном беге, согнувшись в три погибели и весь по давшись вперед, проскочил у него между ногами, и возникшая воздушная волна подбросила Колена на несколько метров вверх. Ему удалось ухватиться за балюстраду второго этажа, он подтянулся, но не вверх, а вниз и, упав, очутился снова рядом с Шиком и Ализой.

– Все же надо бы запретить кататься так быстро, – сказал Колен и перекрестился, потому что конькобежец, врезавшись в стену ресторана на противоположном конце катка, растекся по ней, словно медуза, которую швырнул жестокий ребенок.

Уборщики снова взялись за дело, и один из них водрузил на месте несчастного случая ледяной крест. Пока крест не растаял, дежурный ставил пластинки духовной музыки. Потом все пошло своим чередом. Шик, Ализа и Колен продолжали кружить по льду.

– Вот и Николя! – воскликнула Ализа.

– А вот и Исида[19], – сказал Шик.

Николя еще только проходил через контроль, а Исида уже вышла на лед. Первый поднялся в раздевалку, в то время как вторая подкатила к Шику, Колену и Ализе.

– Здравствуйте, Исида, – сказал Колен. – Познакомьтесь с Ализой. Ализа, это Исида. А Шика вы знаете.

Тут все стали пожимать друг другу руки, и Шик воспользовался этим минутным замешательством, чтобы удрать с Ализой, а Колен и Исида, так и не прерывая рукопожатия, покатились вслед за ними.

– Я рада вас видеть, – сказала Исида.

Колен тоже был рад ее видеть. К восемнадцати годам Исиде удалось обзавестись каштановыми волосами, белым свитером, желтой юбкой, ядовито-зеленой косынкой, желто-белыми ботинками и темными очками. Она была прелестна, но Колен хорошо знал ее родителей.

– На той неделе мы устраиваем прием, – сказала Исида. – По случаю дня рождения Дюпона[20].

– Дюпона? Кто это?

– Мой пудель. Я пригласила всех своих друзей. Вы придете? В четыре часа…

– С большим удовольствием, – ответил Колен.

– И приведите своих приятелей.

– Шика и Ализу?

– Да, они симпатичные… Значит, до воскресенья.

– Вы уже уходите? – спросил Колен.

– Ага, я никогда долго не катаюсь. Я и так здесь уже десять часов, пора и честь знать…

– Ведь сейчас только одиннадцать утра! – воскликнул Колен.

– А я была в баре… Привет!

Колен торопливо шел по напоенным светом улицам. Дул резкий сухой ветер, а под ногами хрустел затянувший лужи ледок толщиной с ноготок.

Прохожие прятали подбородки кто во что горазд: в воротники, в шарфы, в муфты, а один даже сунул свой подбородок в птичью клетку, да так, что дверца на пружинке упиралась ему в лоб.