Педро Парамо. Равнина в огне - стр. 31
И я подумал: «Она больше не вернется. Никогда».
– Что ты тут делаешь в такой час? Ты разве не на работе?
– Нет, бабушка. Рохелио попросил присмотреть за мальчишкой. Вот я с ним и гуляю. Не так-то легко уследить сразу и за ребенком, и за телеграфом, пока Рохелио в бильярдной пивом накачивается. Да к тому же он не платит мне.
– Рано тебе о деньгах думать, сперва выучись, а наберешься знаний – тогда и требуй. Может, и сам в начальники выбьешься не сегодня завтра. А пока ты ученик, прояви терпение и прежде всего – послушание. Говорят тебе с мальцом погулять – ради Бога, исполни просьбу. Покорность – вот что главное.
– Не по мне это, бабушка, пускай другие покорствуют.
– Опять ты со своими выкрутасами! Чую, добром это для тебя не кончится, Педро Парамо.
– Что такое, донья Эдувихес?
Она тряхнула головой, словно пробудившись.
– Так, ерунда. Конь Мигеля Парамо скачет по дороге в Медиа-Луну.
– Значит, там кто-то живет?
– Нет.
– Но как же?..
– Только его конь то туда проскачет, то обратно. Неразлучные они были. Вот он, бедняга, и рыщет теперь по округе, а в этот час всегда возвращается. Видать, совсем его совесть замучила. Животные – они ведь тоже чуют, когда бед натворили…
– Не понимаю. Какой конь? Я ничего не слышу.
– В самом деле?
– Не слышу.
– Значит, проделки моего шестого чувства. Такой у меня Божий дар – или проклятье, уж не знаю. Да только натерпелась я из-за него…
Немного помолчав, она добавила:
– Все началось с Мигеля Парамо. Лишь я знала, что с ним приключилось в ту ночь, когда он умер. Легла я спать и вдруг слышу топот его коня по дороге в Медиа-Луну. Я удивилась, потому что сроду Мигель в это время не возвращался, а всегда только под утро. Ездил любезничать со своей зазнобой в Контлу, а путь-то неблизкий. Выезжал спозаранку и пропадал там допоздна. А в тот вечер не вернулся… Уж теперь-то наверняка слышишь? Назад скачет.
– Ничего не слышу.
– Стало быть, только я… В общем, не затих еще топот коня, стучат в окошко. Думаю: вдруг померещилось. И точно подтолкнул меня кто встать и выглянуть. А там он, Мигель Парамо. Я не слишком удивилась, потому как в былые времена много ночей провел он в моей постели, пока эта девчонка ума его не лишила.
«Что случилось? – спрашиваю. – Получил от ворот поворот?»
«Нет. Она меня по-прежнему любит. Да только не доехал я к ней. Не нашел деревню. Все будто в густом тумане или дыму – черт его знает, что такое, но Контла исчезла без следа. Я проехал дальше – вновь ничего. Вот, вернулся тебе рассказать, потому что ты меня поймешь. А стоит еще кому-то в Комале обмолвиться, скажут – рехнулся».