Педагогика для всех - стр. 59
Не воспитывали, не занимались, не обращали внимания – некогда было, а результат получился прекрасным. Само по себе вышло? Нет, видимо, есть какой-то секрет. Как это получается, что щелочка света воспитывает, воспитывают звонки в дверь, фотография отца-солдата – и вовсе не было его в живых, с войны не вернулся, а воспитывал?
А может быть, существует воспитание без воспитания?
Много лет назад один юноша прислал письмо, в котором спорил со мной о смысле жизни. Не помню сейчас, в чем состоял спор, но одну строчку из письма я словно вижу перед собой. «Только не приводите примеров, – писал девятиклассник, – примерами можно доказать что угодно».
С тех пор я все читаю глазами храброго школьника и не люблю примеров, особенно в педагогической литературе, и сам стараюсь приводить лишь примеры-модели, лишь такие особые случаи, которые подводят к пониманию общего.
Таким примером-моделью, и притом, пожалуй, наиболее важным во всех размышлениях о домашнем воспитании, стал незначительный случай, произошедший с трехлетним Матвеем.
…Ранним воскресным утром я рассказывал ему на кухне сказку о репке. Честно говоря, мне больше хотелось спать, но мальчик проснулся, и если его не занять, он поднимет на ноги весь дом. Сказку он любил, слушал внимательно, и все было хорошо, пока репку тянул дед, тянула бабка, тянула внучка…
На собаке Жучке мы споткнулись.
Я заметил, что Матвей вовсе не слушает меня, а поднял локти и странно вертит ими, словно собирается взлететь.
Что такое?
И тут я понял, что сижу за столом, облокотясь и подперев голову рукой. Мальчик, подражая мне, хочет сесть таким же чудесным способом, но, увы, не достает локтями до стола, только тщится.
Понимаете? Я думаю, будто рассказываю сказку, учу доброму, а на самом деле я учу его облокачиваться, только и всего.
Снова я должен употребить слово «поразило». Это столкновение между «я думаю, что…» и «на самом деле» поразило меня. Может быть, и на каждом шагу я добиваюсь одного, а происходит что-то другое? И это другое и есть подлинное воспитание?
Учу одному – а научаю другому. Не этим ли объясняется, отчего на одних и тех же сказках вырастают и хорошие, и дурные дети?
Я стал присматриваться к отношениям старших и детей.
В кабинет старого, почтенного человека вбежал при мне пятилетний внук хозяина:
– Дедушка, дедушка, посмотри, как я нарисовал!
Дедушка осадил мальчика:
– Разве ты не видишь, что мы разговариваем?
Мальчик сник и послушно вышел из комнаты.
Раньше я сказал бы про себя или вслух: «Ну зачем так грубо», теперь, после истории с «Репкой», я вижу: дедушка дал внуку не один урок, а два. Первый – урок культуры: нельзя прерывать взрослых. Второй – урок нравственного бескультурья: ничего не стоит погасить радость человека, осадить его, пользуясь старшинством, предать. Ведь если бы в комнату столь же бесцеремонно ворвался старый друг, его не осадили бы. Хозяин нашел бы способ не обидеть ни его, ни гостя. И это было бы по-человечески. С мальчиком же дедушка поступает педагогически – то есть худшим образом.