Печатник. Печать Тьмы - стр. 33
«Эй, художник-пчеловод-любитель, тебя хоть в какую камеру сажают? С кем вместе на койке прохлаждаться будешь?»
Юноша зябко поежился. «Прохлаждаться» ему предстояло в самом прямом смысле. Камеры в катакомбах Боргарда не зря называли холодными ямами – в них действительно было довольно прохладно. Какой там побег? Все мысли были заняты придумыванием способов согреться. Приходилось или много двигаться, чтобы размять скованные холодом конечности, или наоборот поменьше шевелиться и тщательнее кутаться, чтобы беречь драгоценное тепло. Тут и никакой Гексакулум против магов не нужен – итак зуб на зуб с трудом попадает, куда уж тут заклинания читать? А это ведь дело такое – на один звук да на полтона ошибешься, и таких чудес натворить можно, что и сам рад не будешь. Впрочем, доводилось ему как-то вместе с магом прохлаждаться в одной яме. Так тот ходил в одних штанах да шапочке, и от него только что пар не шел, хотя никакой волшбы чародей не творил, и амулетов быть у него с собой не могло – все вещи отбирала стража и выдавала снова только при освобождении заключенного. Хотя, от магов всего можно было ожидать – на то они и маги.
Все от того же Гаррета Многорукого Айвен слыхал, что в столичном Торнгарде совсем наоборот, довольно таки жарко и даже душно. Там у заключенных мысли от жары путаются, осужденные становятся донельзя вялыми и ленивыми. И если в Боргарде преступники «прохлаждались», то в Торнгарде они «парились».
«Эй, яблококрад, я к тебе обращаюсь, или ты уже своих не узнаешь?»
– Когда это ты успел своим стать, а? Я вообще тебя второй раз в жизни слышу! – возмутился Айвен.
Стражники переглянулись. Весь спуск занимал каких-то десять минут, и половину пути они уже преодолели, но проводить оставшиеся пять минут наедине с сумасшедшим им вовсе не хотелось.
«Можешь проговаривать слова про себя, чтобы не привлекать внимания. Я услышу».
– Еще чего! Мне таиться не от кого! И ты тоже не шепчи, говори громче. Здесь все свои, – юноша демонстративно подмигнул стражникам, с удовольствием наблюдая, как те схватились за дубинки. Немного припугнуть их не помешает. Впрочем, с «меткой узника» да еще и в катакомбах, даже десять вооруженных мастеров боя не представляли бы для стражи никакой опасности, так что надобности в оружии не было. Но одно дело понимать это умом, и совсем другое – принимать сердцем, да еще и в присутствии преступника, разговаривающего с самим собой.
«Выясни у них, в какую камеру тебя определили. Номер».
– Странный ты, – почесал вор затылок, но просьбу своего второго Я выполнил, – Эй, ребята. А вы в какую камеру меня на этот раз усадить решили?