Печать Нострадамуса. Мрачное наследие - стр. 21
– А теперь показывай дорогу, – пока солдаты не опомнились, юноша, схватив Мадлен за руку, вместе с девушкой выскочил из сада.
Мёртвые гвардейцы, уже не поддерживаемые некромантией, падали на землю. А Мадлен бежала вслед за Калебом, указывая направление. Добравшись до ворот, они свернули в сторону и, пройдя несколько метров, наткнулись на лежащего в траве человека. Опустившись на колени, Мадлен взглянула в его лицо.
– Фабьен! Это он, – воскликнула она, проверяя дыхание. – Жив, он ещё жив!
– Солдаты скоро опомнятся, – коснувшись плеча Мадлен, произнёс Калеб.
– Нам нужно забрать его отсюда.
С трудом взвалив на себя раненого гвардейца, некромант направился обратно к саду.
– Тяжёлый-то какой, – пожаловался Калеб.
– Куда мы идём? – спросила Мадлен, понимая, что не может облегчить ношу некроманта.
– Уйдём так же, как пришли.
Уже заходя в сад, Мадлен услышала позади громкую испанскую речь. Обернувшись, девушка встретилась взглядом с разъярённым солдатом. Выйдя из дверей Лувра, он смотрел точно на неё.
– Бежим! Быстрее! – крикнула Мадлен, ускоряя шаг.
Калеб понял, что происходит, но бежать быстрее с гвардейцем на спине юноша не мог. Чтобы не попасть в лапы солдат, беглецам пришлось петлять, путая следы. Впервые Мадлен прониклась благодарностью к тому, кто так искусно превратил королевский сад в сложный лабиринт. Несколько раз едва не столкнувшись с испанцами, фрейлина и некромант всё-таки добрались до часовни и нырнули в подземный ход.
Спустя несколько часов Мадлен вновь увидела небо. Подземный тоннель вывел беглецов к окраине Парижа. Стоя на холме, с которого открывался вид на город, девушка в ужасе поняла, что часть столицы до сих пор объята пламенем. Огонь плясал на крышах домов, перебрасываясь с улицы на улицу. В небо поднимался чёрный дым. В эту минуту фрейлина вспомнила картинку, которую уже видела. «Париж в огне, как того и желал человек из моего видения, – с грустью подумала Мадлен. – Страшнее всего то, что я, сама того не желая, исполнила его волю». Тяжёлые размышления были прерваны голосом Калеба.
– Гвардеец совсем плох, ему нужна помощь.
– Положи его на землю, – скомандовала Мадлен.
Осмотрев Фабьена, девушка с досадой произнесла:
– Будь у меня мои настойки и травы, я бы смогла обработать ему раны и облегчить боль. Но сейчас единственная возможность спасти его – доставить к лекарю.
– Выйдем на дорогу, вдруг встретим телегу или обоз, что подвезёт нас, – без особой надежды предложил Калеб.
Понимая, что ночью близ захваченного города шансов встретить крестьянина на телеге нет, Мадлен всё же согласилась. «Пожалуйста, пусть произойдёт чудо», – молила она. Какой бы безвыходной ни казалась ситуация, бездействовать девушка не могла. Добравшись до дороги, что вела прочь от Парижа, путники поплелись на юг. Стояла тишина, нарушаемая лишь криками ночных птиц. Спустя некоторое время Мадлен обречённо подумала: «Нам никто не поможет». Но вдруг впереди послышались голоса. На обочине стояла кибитка, рядом горел костёр. Сидя у огня, несколько молодых людей пели на незнакомом Мадлен языке. Подойдя ближе, фрейлина поняла, что кибитка принадлежит бродячим артистам. Услышав чьи-то шаги, на звук обернулась сидевшая у костра молодая цыганка.