Печать Магуса - стр. 9
– Ну, буря будет завтра-послезавтра. – Арвет поглядел на тучи.
– И где ты был?
– Плавал, – быстро сказал Арвет. – Просто катался на лодке.
– А мобильный почему не взял?
– Потому что он звонит. Хотелось побыть в тишине.
– Резонно, – согласился Бьорн. – Но ты так больше не делай. Мы волновались.
– Простите. – Арвет отставил чашку. – Не подумал. Дома я так часто ухожу, все привыкли.
– А я знаю, что ты делал, – улыбнулся Бьорн. – Ты искал дельфина, спорим?
– Искал, – согласился Арвет. – Но не нашел. Уплыл, наверное.
– Жаль. А представь, какой бы сюжет был! – Глаза Бьорна загорелись. – Ты находишь водное млекопитающее, оно лежит на берегу, почти бездыханное. Ты припадаешь к его губам… точнее, к рылу. Хорошо, к рыльцу… чтобы сделать искусственное дыхание, а оно, млекопитающее в смысле, оборачивается прекрасной девушкой. Златовласой блондинкой с голубыми глазами. Круто? А?
– Тебя Андерсен опередил, – после долгой паузы ответил Арвет. – Ганс Христиан.
– Вот же не везет. А ты куда?
– Пройдусь немного.
– Я с тобой, доем только.
– Нет! Я ненадолго, – быстро сказал Арвет, накидывая куртку. – Проветрюсь, и обратно. Ты… не ходи за мной, пожалуйста. Одному побыть хочется.
– Ты только не уплывай… – Бьорн озадаченно поглядел на закрывшуюся дверь. – Неужели он встретил русалку?
Арвет ушел недалеко. Побродил вокруг дома, зашел в хозяйственный сарай. Достал смятую пачку сигарет, вытянул одну. Покатал ее в пальцах, обминая фильтр. Потом убрал зажигалку, раздавил сигарету и выбросил пачку в мешок с мусором. Сквозь узкие окошки сарая под самой крышей пролегали столбы света, рассекая пространство надвое. Арвет шагнул вперед, окунулся в световой поток.
– Иисус всемогущий, направь меня на путь истинный, – попросил он, щурясь на далекое зимнее солнце. – Как же мне поступить с Дженни?
Глава 3
Он очнулся на болотах ранним утром от холода. Среди мхов салатового и рыжего цвета он походил на небольшой камень красновато-бурого гранита.
Он тяжело дышал, глубокие царапины на его боках и лапах запеклись свернувшейся кровью, и лишь глубокая рана на морде еще сочила белесую сукровицу.
Он лежал на боку, там, где упал во мхи, будто заводная игрушка, у которой кончился завод пружины. Перед ним снова и снова проносились образы, и он поддергивал лапами в забытьи, все пытаясь спасти Ее, отстоять, справиться…
А потом очнулся от холода и жажды. Пополз к луже, пробил хрустящую пленку льда, долго и жадно лакал прозрачную воду, слегка отдававшую торфом и дымом. Отполз к нагретой во мху ложбинке, свернулся и провалился в глубокий сон.