Печать луны - стр. 32

Закрыв стеклянную дверь «аквариума», предназначенного для курения, Аксинья прикурила тонкую и длинную сигарету с ментолом, нервно выпустив дым из побелевших ноздрей. В ее глазах стояли слезы злости.

Ничего. Они еще посчитаются.

Я не устаю искренне удивляться предсказуемости полицейских следователей. Ограниченные, зажатые в жестких рамках люди. Они обязательно идут по одному и тому же выверенному пути, опасаясь свернуть в сторону даже на сантиметр. Вот и сейчас (если верить телевидению) они определили меня как банального маньяка – слепого подражателя Джека Потрошителя. Как сказала телеведущая, я точно следую стилю знаменитого убийцы, копируя сцены преступлений, словно ксерокс. Эта фраза серьезно испортила мне настроение. Каждый мечтает войти в историю криминалистики под именем Кровавого кинжала или Ночной смерти, но никто не желает, чтобы журналисты прозвали его Зловещий ксерокс. Честное слово, был бы я настоящим маньяком – обязательно поймал бы эту тварь и развесил ее кишки на дереве, чтоб не оскорбляла почем зря порядочных людей. Весь день экран едва не лопается, с трудом вмещая толпу академиков, отставных приставов и прочих специалистов по криминалу или считающих себя таковыми. Все однозначно сошлись во мнении: в следующий раз я попросту обязан вскрыть очередной ларец лишь через восемь дней, дабы полностью соответствовать обстоятельствам второго убийства в Лондоне. Под конец новостей внизу экрана запустили бегущую строку с крупными желтыми буквами: «Полиция его императорского величества предостерегает милых дам от появления на центральных улицах в ночное время». Скажите, пожалуйста! Можно подумать, в районах типа Бутова ночью легко гулять с барышней под ручку.

А вот ни хрена подобного, дорогие академики и криминальные специалисты. Я – не то, что вы представляете своими убогими мозгами, а творец, свободный художник. Именно поэтому я не буду копировать Потрошителя по времени, а стану производить процедуры тогда, когда сам этого захочу. Сказал бы больше, да ни к чему вам это знать. Мне представляется, уже сегодня вечером филеры возьмут под негласную охрану московские элитные клубы – отраду для отпрысков купцов-миллионщиков, владеющих роскошными особняками на Трехрублевском шоссе. Где, как ни там, они могут часами понтоваться друг перед другом брюликами от внука Фаберже, сумочками от Виттона и дизайнерскими платьями, разлезающимися на пухлых телесах купеческих дочек Меланий да Аграфен? О да, периодически в клубах появляются и утонченные представители аристократов, ведущих род от самого Рюрика… но они сидят тихо, считая каждую копеечку, – дворянство в империи давным-давно обмелело, дочиста спустив отцовские имения в казино Монте-Карло. Купеческое же сословие еще в семидесятых разжирело на поставках меда в Европу и Австралию, а начавшийся через двадцать лет тотальный медовый бум и вовсе завалил его шальным баблом. Очумевшие от денег жирные купцы в новомодных ярко-красных боярских кафтанах, небрежно ковырявшие в зубах купюрой на курортах Баден-Бадена, шагнули в реальную жизнь из кухонных анекдотов. Bulgari специально для русских клиентов начал выпускать самовары из чистого золота, продажи «бентли» и «роллс-ройсов» в империи зашкалили все возможные рейтинги, а один из медовых магнатов, коему принадлежали сибирские пасеки, даже приобрел отдельный реактивный самолет для своей любимой собачки – китайского мопса. Купцы пачками скупали дворянские титулы, и очень скоро на званых императорских балах в Кремле появились такие уникумы, как светлейший князь Мурыщенко и сиятельный граф Физдыгин, подметая дизайнерский паркет густопсовыми бородищами, они плясали «русского» под божественную музыку Штрауса.