Печальная принцесса - стр. 16
Курт не стал говорить, что соберись он или Клара кого убить, они точно бы сменили яркую одежду. Но расспросить Амалию надо, как и отца Ворличека. Очень уж спокойные жены в этой семье. На люди, конечно, семейные дрязги не выносят, однако слуги должны были что-то услышать или заметить. Придется хотя бы кратко, но расспросить всех. Инспектор Генке или один из его жандармов как раз для этого годятся, раз уж не сделали свою работу раньше.
Закончив допрос, фон Апфельгартен попросил показать ему оранжерею, и горничная охотно провела его через черный год к заднему двору замка.
― Вон там стеклянная крыша, видите? ― указала она пальцем.
Инспектор видел. Он поблагодарил и зашагал по узкой дорожке, чуть не столкнувшись с женщиной с пустым ведром в руках, вероятно, работницей кухни.
Оранжерея действительно располагалась всего в минуте ходьбы от замка за рядом густых хвойных деревьев. Внутри, само собой, уже ничего не напоминало о трагическом происшествии. Яркие пестрые цветы красовались в аккуратных клумбах или горшках разных форм. Располагались они не хаотично, а в определенном порядке и, надо сказать, тот, кто его создал, обладал хорошим вкусом. У дальней стены в специальной каморке стоял паровой генератор, насколько мог судить Курт, последней модели. Он видел такие в ботанических садах Вены.
Как грустно и нелепо умереть от чьей-то жестокой руки среди такого великолепия. Видела ли вдовствующая маркграфиня, увлеченная любимым делом, своего убийцу? Знала ли его? Фон Апфельгартен еще немного потоптался, осмотрел угол для садового инвентаря, где когда-то лежало орудие убийства, задумчиво провел рукой по пышно цветущим белым лилиям и покинул оранжерею.
Вернувшись в замок, инспектор сообщил о своем уходе маркграфу, и тот был столь любезен, что проводил инспектора до дверей.
― Что вы скажете о супруге вашего дяди Бертольда, ваша светлость? ― остановился тот.
― У них хорошие отношения, насколько мне известно, ― пожал плечами Фердинанд. ― А я едва ее знаю. Мама запрещала нам общаться.
― Вот как. А вы спрашивали, почему?
По лицу маркграфа тут же стало ясно, что он жалеет о том, что сказал. Его плечи напряглись, но он ответил:
― Не припоминаю. У мамы бывали причуды, знаете ли. К тому же они могли чего-то не поделить и поссориться. Не дядю Берта, ― вспыхнул он в ответ на взгляд Курта. ― Гнусно такое предполагать, герр инспектор. Доброго вам дня.
«Мне необходим сплетник, самый отъявленный и болтливый. Только где его взять?» ― рассуждал фон Апфельгартен, шагая по освещенному ярким и даже немного теплым ноябрьским солнцем двору к паромобилю.