Печальная история братьев Гроссбарт - стр. 17
– Не виноват? Ты не вставал, что ли? Какого черта, братец, ты и виноват – с ног до головы.
– А ты бы проверил, что я проснулся, – проворчал Манфрид, но затем просветлел. – Да и хер с ним, Гегель, о чем мы говорим? Нас добро ждет под горкой!
Перехватив по куску зажаренного мяса, оба наперегонки пустились вниз по дороге, пока не достигли места вчерашней схватки. Ночные падальщики оставили львиную долю братьям, которые скрупулезно свалили в кучу посреди тропы все сколько-нибудь ценное. После краткого совещания они спустились по извилистой дороге до того места, где упокоился Бертрам, который скатился вниз по склону вместе с лошадью. Вопреки ожиданиям тот оказался жив, хотя сломанный позвоночник едва позволял ему говорить.
– Гросс… – прошептал он разбитыми губами. – Гросс… барты…
– Ага, – подтвердил Гегель, – это мы.
– А ты крепкий, да? – удивленно проговорил Манфрид.
– У… – выдохнул Бертрам. – Блюд. Блюд.
– Что-что? – нахмурился Гегель, почуявший, как в воздухе запахло оскорблением.
– Блюдки, – пробулькал Бертрам, потому что Манфрид для пробы надавил ему на грудь каблуком. – Ублюдки.
– Ну, это точно неправда, – возразил Гегель и присел на корточки рядом. – Мы оба помним лицо своего отца, даже если наша мать его забыла.
– Он боли уже не чувствует, брат, – сообщил Манфрид, который стащил с Бертрама сапог и теперь тыкал в пальцы ножом. – Смотри, не вздрогнул даже.
– Смер… – прохрипел Бертрам. – Смер-рть!
– Кому, тебе или нам? – ухмыльнулся Гегель и повернулся к брату. – До смерти разбился, а все равно хочет мести! Неплохой же человек.
– Окажем ему милосердие? – спросил Манфрид. – Я-то возился со старым пиздюком, так что не видел. Говоришь, конь его вниз стащил?
– Ага, тот, которого мы сверху видели, поломанный весь.
Гегель взглянул в незаплывший глаз Бертрама:
– Это тебе по справедливости досталось за то, что положился на зверя. Лучше бы спешился. Глядишь, иначе бы все обернулось.
Бертрам попытался плюнуть, но сумел только пустить струйку крови по подбородку.
– Ты его видел раньше? – спросил Манфрид, который продолжал рассеянно резать ножом ногу Бертрама.
– По детству я его вроде не помню, – пробормотал Гегель и поскреб бороду. – Но с учетом трусости – он ведь коня в драку между людьми потянул, – я считаю, что его нужно птицам оставить.
– Но он ведь не сбежал, – возразил Манфрид, которому пришлось по душе упорство крестьянина. – Не бросил своих товарищей, как тот, другой подонок. Не стал подличать с арбалетом и все же ночь протянул на холоде.
– Но конь, брат, конь? Он же хотел меня затоптать! Подумай только, Манфрид, меня бы двинул треклятый конь!