Пазл - стр. 17
Опять плывут и плывут, а места подходящего все нет: то пригорок вроде бы неплохой, да лес вокруг, из которого острог строить, дрянненький – береза да осина, то наоборот – дуб благородный, а возвышенность так себе. Была одна неплохая горка у речки Бирь, но там Нагой строптивого боярина Челядина высадил. Наконец доплыли до места, где Белая Воложка на две части делится и обе части слуг государевых в тупик ставят: налево – опять черная река, направо – опять белая. Решили, что приплыли “не знай куда” и судьбу можно больше не пытать, спустились назад к маленькой, но “бешеной” речке (ее ногайцы так и прозвали: “Су-тилак” – бешеная вода), тут же, по русскому обычаю, ее переименовали на свой лад в Сутолоку (так вот отчего она в сточную канаву превратилась – опять встреваю), поднялись на холм и разом согласились, что место для острога хорошее. С одной стороны текла река Белая Воложка, с другой стороны – речка Сутолока, с третьей стороны глубокий Спасский овраг, а с четвертой – глубокий Ногайский овраг с текущей по дну речкой Ногайкой, тоже, наверняка, бешеной».
Тут я озадачился: это что же, в Ногайском овраге и хоронились те загадочные ногаи, переселившиеся потом в деревню Нагаево под Уфой, а потом вообще растворившиеся среди русских, башкир и татар, потому что, «земную жизнь пройдя до половины», я так ни одного ногая и не встретил?
Не только я, но и прадед мой озадачился, пометку на полях сделал: «Про ногайцев, Егорий, меня не спрашивай, сам не знаю, чего они тут делали и куда делись. Говорят, ханская ставка Тиря-Бабату Клюсова была в Чертовом городище на Лысой горе – той самой, на которой лет через триста уфимский пролетариат ласковыми майскими денечками планы строил, как ему в гегемоны выбиться. И собирал хан Тиря дань с окрестных башкир. Может, в Ногайский овраг дань и свозили, а строптивых в студеную Ногайку с головой окунали и держали так минуту-другую для острастки, одно слово – ногаи! А ушли, наверное, как обычно, в Великую степь, на разбойничью свою прародину, где, может, с казахами переженились, может, с киргизами, а то с китайцами или вовсе с американскими мормонами, с них станется!»
Понял, будем считать, что ногаев победили, разгромили, насильственно, прости господи, ассимилировали. А Лысая гора и сегодня глухим высоким забором огорожена – опять, наверное, очередные сборщики дани поселились. Что там у нас на следующей страничке?
«Первым делом приказал Нагой церковь рубить (“тебе, безбожнику, этого не понять”, – все укоряет прадед внучонка мелкими буквами на полях), а так как высадились они на берег в аккурат на Троицу, в году 1574-м от Рождества Христова, то и церковь стала зваться Троицкой. Времена тогда были божеские, антихрист Никон еще не родился, “звериный” 1666 год еще не настал, когда нам, истинно верующим, стали пальцы рубить, чтобы креститься не могли, живьем в храмах сжигать, чтобы пепел по ветру сеять, у всех православных была одна истинно верная церковь – двуперстная».