Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя - стр. 29

Представляется, что такая оценка была чрезмерной, как чрезмерным видится теперь убеждение К. Нкрумы в том, что «в качестве своей философии конгресс принял марксистский социализм».[92] В конечном счете участникам движения панафриканских конгрессов еще только предстояло развернуть борьбу за политическую власть, определенную в «Обращении к рабочим, крестьянам и интеллигенции колониальных стран» в качестве «первого шага и необходимого условия полного социального, экономического и политического освобождения».

Шестьдесят лет, отделяющие нас от Манчестерского конгресса, ощутимо притушили его значение, память о нем. В вышедшие в конце XX в. мировые хронологии он уже не включается.[93] Давно сошли с политической сцены его организаторы и участники. Чего же в этом политическом событии было больше – устремленности в будущее или укорененности в прошлом? Время его проведения было, без сомнения, временем лозунгов. Адресатами этих лозунгов стали народы, еще только входившие в сложный послевоенный мир, плохо знавшие и его, и даже своих сородичей – народы африканского происхождения по обе стороны Атлантики. Предшествовавшие попытки конструирования Пан-Африки, единой для всех этих народов Африки, – окончились неудачей. Это касалось усилий сторонников М. Гарви, исходивших из соображений расовой солидарности. Это касалось и единомышленников У. Дюбуа, стремившихся дополнить расовую солидарность системой либерально-демократических ценностей. До Пятого панафриканского конгресса внешние общественно-политические организации приглядывались к Африке. На конгрессе сами африканцы стали примеряться к идеям панафриканской солидарности. Лозунги, прозвучавшие на конгрессе в Манчестере, оказались понятны и в силу этого привлекательны. Но долгие десятилетия, прошедшие после конгресса, наполненные сомнениями, борьбой, разочарованиями, победами, так и не смогли воплотить эти лозунги в жизнь в полной мере. Достаточно вспомнить о судьбе уже не существующей Организации африканского единства, которая многими рассматривалась как реальное осуществление идей панафриканского единения. Ее деятельность, по выражению современного исследователя, стала «путешествием в реальность».[94] Реальность совсем не соответствовала панафриканским идеалам. Главным результатом Пятого конгресса явились не столько идеи, призывы, предостережения, сколько живые люди, разъехавшиеся после конгресса по своим в то время еще зависимым от метрополий отечествам и очень скоро сделавшие их самостоятельными частями новой Африки.

В настоящее время изучение панафриканского движения второй половины XX в. становится особенно актуальным. Именно к нему и подобным «пан-» движениям обращаются сегодня те, кто пытаются противостоять глобализации с позиций защиты своей расовой (этнической, культурно-исторической, религиозной, языковой или любой иной – на выбор) идентичности. Вместе с тем необходимо помнить, что круг участников движения панафриканских конгрессов всегда формировался на основе принадлежности к негроидной расе, т. е. расовая составляющая представляла одно из главных условий роста и развития как собственно массового движения, так и его идеологии.