Павшие Земли - стр. 68

Принцип смотрел вдаль – кругом краса Эльфината: зеленые поля и пышные рощи – такие же безграничные, как и небосвод. Это его заслуги, а Владыки их присвоили себе.

Тарбий подозвал к себе летописца, нужно отвлечься от домыслов и мечтаний о величии. Время покажет. И оно на его стороне.

– Брутус, записывайте, – велел Паркей Тарбий юному эльфу, стоящему подле него во время непродолжительной остановки. – Сладким может быть соблазн, так и манит он к запретной силе, что способна уничтожить мир. Оставить ее, сохранить, впустить в свое сердце, наивно полагая, будто можно использовать ее в низменных целях. Вот к чему это приводит. К краху, смерти, горечи. Позору и ненависти… – Он остановился, нахмурив острые черные брови. – Вы все записали? – Писарь кивнул.

Может, он и не поспел полностью за слогом Тарбия – как рукой, так и осознанием его хода мыслей, но говорить об этом не следовало. Тот вообще просил записывать все, такой уж дотошный их глава. А вот если что и сокращалось или упускалось в попутных и почти ежечасных заметках, то можно это списать на трудности письма на ходу.

Часто эльф-писарь думал – его назначение нелепо и бессмысленно. Все твердили, мол, служить Светочу дело великой чести, а особенно матушка. Да и что делать люксору? Таков их удел. Но все это он, сидя на школьной скамье Высьдома, представлял совсем иначе.

Брутус Конкордия – самый юный из квесторов. Ему тридцать – для люксора лета совсем малые. От этого часто к нему относились свысока или по-отечески снисходительно, и это не могло не раздражать. Но он внешне учтив и скромен, как подобало, поэтому ничего не говорил, только копил обиды, а затем их стало столь много, что прежние из них забылись, уступив место новым.

Одно лишь неизменно. Это не заканчивалось. Но когда-нибудь и он сам станет трехсотлетним брюзгой, который будет поучать взрослых мужей точно малых детей, станет командовать и приказывать.

Приступил он к обязанностям личного писаря Принципа совсем недавно, до той поры около пяти лет он занимался написанием законов вместе с другими квесторами, еще пять лет до этого служил ортусом – адептом, которых обучала магистресса Светоча после испытания в Высьдоме. Брутусу хотелось, чтобы его учителем остался ментор Катэль, но тот не брал учеников. Простившись с друзьями и наставниками, эльф отправился в Исцилу, где и начался его путь люксора длиною в десять лет. Оглядываясь назад, ему теперь казалось, будто пролетели эти долгие годы неимоверно быстро. Так они сложатся в половину века, а затем и в добрую сотню лет… Он лишь надеялся – по истечению этого срока что-то да изменится.