Павшие Земли - стр. 10
– Мастер Гротт… – До него донесся слабый глас эльвина. Тот уже сел, потирая лоб. Ну да, не ему ж пришлось поглотить всю эту эскуру!
– Сынок, позови Катэля… – выдавил из себя конксур. – По пути глянь что тут и как. Никто не пал из наших и все такое… – В этом уверенности у Гротта не имелось. Пал, конечно. Это им повезло. – Да Ригана проверь. Сам я не могу встать… Не так что-то со мной.
– Понял вас, мастер! Я сейчас! – Виллем уже двинулся к калидиту.
Тот тоже очухался, на это потребовалось чуть больше времени, но вскоре оба уже стояли над мастером плеяды.
– Надеюсь, я не останусь таким до конца моих дней, – невесело отозвался Гротт, когда Виллем с Риганом прислонили его к остатку дерева, напоив водой, первым глотком которой он чуть не подавился, жадно припав к горлышку бурдюка. Нельзя пить и есть то, чего коснулась эскура, но благодаря щиту Гротта уцелели не только они трое, травы и стволы деревьев, но кое-какие вещи вокруг, включая питье, которое Виллем успел заблаговременно прихватить еще до начала этой бучи.
Стало получше, даже пальцы рук начали слушаться, но на то, чтобы двигаться самостоятельно, сил никаких не осталось. Нужно время на восстановление.
– Еще легко отделались, – заключил Риган, двинувшись, чтобы оглядеть то, что осталось от Высьдома. – Спасибо нашему мастеру! – Он глянул на Гротта, а тот лишь поморгал.
Виллем все еще пекся о главе Конксурата чуть усердней, он пока не успел оценить масштабы осады. После он даже присвистнул, подняв взор на днесь гиблое место.
Теперь пришел и черед Грегора Гротта оглядеть округу: их живую полянку обступало мертвое царство – серая почва и остатки стволов, напоминающие обгоревшие факелы. Изъеденные огнем и порчей нагие деревья чуть дальше не лишились веток, они безмолвно простирали их к голым скалам, которые обрамляли осколки светло-серых стен и башен. Главное из строений, что высилось на горе, уцелело более чем, как и часть дамбы у реки, где сейчас находились они.
Да, зрелище бесспорно могло лишить дара речи на пару часов точно.
От всей пышной зеленой поросли Высьдома ныне не осталось и следа. Гротту припомнились Гладия и Нуд, тамошняя глубокая осень – черная, свирепая, когда холод уже вцепился когтями во все подряд, ветер стряхнул листву и ягоды с деревьев и кустов, трава пожухла и превратилась в бурый сухоцвет, а снег еще не выпал.
– Точно Нуд в преддверии зимы… – проговорил Виллем, облекая вслух мысли старика. Он-то тоже родился на Севере, ему есть с чем сравнить.
Это самое мерзкое и скользкое время, которое Гротт почти выкинул из головы. Предпочел бы позабыть насовсем, чтобы жить дальше, но не получалось. А теперь, в старости, прошлое возвращалось к нему все чаще и чаще. Так вот, в Высьдом и пришла та самая осень из его воспоминаний, пробирающая до костей во всех смыслах. Всего за одну ночь.