Павлова для Его Величества. Книга 2 - стр. 38
– Это было ясно с самого начала. Удивительно, что ты догадалась.
Его голос прозвучал холодно. Слишком холодно.
«Что вообще происходит? Неужели я была права и доверять ему не стоило?»
– Пора поговорить начистоту, Владислава. И ты расскажешь мне всё. Абсолютно всё.
Глава 8. Нервы на пределе
Она ожидала чего угодно, только не допроса. Да, он проходил в уютной и привычной атмосфере кухни, а не в подземелье с пыточными инструментами, но от этого легче не было.
Влада в удивлении и неверии сидела и смотрела на инквизитора – а по–другому сейчас она не могла назвать мужчину, которого полюбила, никак не могла – и пыталась не захлебнуться ядом.
Так опростоволоситься! Ведь всегда считала себя умной и проницательной, а тут на тебе – ошибка на ошибке. И самая главная – она примеряла на людей шаблоны и стереотипы Земли, тогда как люди другого мира, хоть и были во многом похожи, всё же отличались, притом кое в чём кардинально. Если вообще были людьми.
Вот и её инквизитор… Чёртов инквизитор! Палач! С холодными чёрными глазищами! Подозрительный, злой, резкий! Таким она не видела его даже в первые сутки, когда он относился к ней с явным предубеждением!
– Мне не о чём рассказывать. Всё, что я знаю о себе, уже рассказала. Никаких тайн и скелетов в шкафу у меня не было или я о них не знала.
– Ты говорила, твои родители погибли, тем не менее, когда я упомянул о них и о грозящем тебе браке, ты приняла эту информацию спокойно и не удивилась.
– Я могу то же самое сказать о тебе! Ты знал и не сказал мне!
Влада не ожидала, что сорвётся на крик, но нервное напряжение, давно владевшее телом, давно требовало выхода. Она так долго шла к этому, так долго копалась в себе, в воспоминаниях, разглядывала каждую мелочь, каждое слово любого иегерийца подвергала пристальнейшему досмотру и разбору, но именно сейчас хотелось всё бросить и вернуться домой. Завернуться в тёплый плед, налить чашку какао и почему–то добавить маленькие зефирки, которые терпеть не могла.
Желание закуклиться, спрятаться в норку, подальше от человека, причиняющего боль, становилось нестерпимым. Влада как наяву представила свою квартиру, царящие в ней спокойствие и безмолвие, дарующие долгожданное умиротворение и чувство защищённости. И бусину. Ту самую, что находилась на самом видном месте в квартире, при этом её бы вряд ли нашёл кто–то, кроме неё.
Там было хорошо. Здесь плохо. И больно.
Хэвард отдалился, превратился в ужасного и всемогущего, не любящего, не заботящегося. Подозрительного и злого. Предателя!
Не рассказал про мать! Про семью! Скрыл, хотя всё знал!