Паутина прошлого - стр. 23
Артем непонимающе уставился на бывшую одноклассницу, а та вдруг замялась.
– Помнишь, в одиннадцатом классе ты мне гороскоп составлял? – пояснила она. – И еще раз, когда у Гены начались неприятности с бизнесом.
– Было такое. – Артем смутно вспомнил, что Иркин муж занимался оптовой торговлей – покупал что-нибудь ненужное, чтобы потом продать это ненужное. – Тебе бизнес-прогноз нужен?
Ирка опять замялась:
– Нет, мне личное.
– Хорошо, посмотрю. Можно прямо сейчас, только найду в Интернете подходящую программу. – Артем достал смартфон.
– Давай лучше не здесь, тут слишком много любопытных. Ты все еще на Фонтанке живешь?
– Ну… Как хочешь. Можно и у меня.
Через полчаса к облегчению владельца заведения собравшиеся стали расходиться, и Хухолева взяла Артема под руку.
– Пошли, а то на метро опоздаем.
– Зачем на метро? Сейчас такси вызову.
Ирка странно покосилась на Артема, но промолчала. Видимо, не часто доводилось ей пользоваться такси.
В машине он украдкой наблюдал за бывшей одноклассницей. Она явно была не в своей тарелке, кусала губы, хмурилась. Она даже не сразу поняла, что они приехали, – настолько глубоко погрузилась в свои мысли.
Машина остановилось на набережной Фонтанки рядом со старинным четырехэтажным особняком. В этом доме Артем занимал две комнаты в бывшей коммуналке, или, как теперь принято говорить, две студии. В одной он жил сам, другую использовал для встреч и визитов. Комнаты достались Артему от бабушки – коренной петербурженки. Еще во время учебы в университете он часто оставался ночевать у бабули, а после ее смерти окончательно перебрался на Фонтанку.
Родители не раз предлагали продать комнаты, купив на вырученные деньги «однушку» в новостройке, но он каждый раз отказывался. Ряды плотно стоящих однотипных коробок где-нибудь в Мурино или на Парнасе его пугали.
У дома, как и человека, считал Артем, должна быть индивидуальность – характер, история, судьба, не говоря уже о внешности. У здания на Фонтанке все это было. Редкого для Петербурга светло-золотистого оттенка, украшенный рустом и полуколоннами, дом помнил двух последних царей и смуту революции, вместе с ленинградцами пережил блокаду, каким-то чудом устояв под обстрелами. До революции в нем жили семьи предпринимателей, чиновников, инженеров. На втором этаже принимал больных модный в те годы доктор. Затем в квартирах появились совсем другие лица, да и сами квартиры изменились, превратившись в огромные питерские коммуналки.
За годы советской власти дом обветшал, облупился фасадом, а затем на него положили глаз нынешние дерзкие и эффективные риелторы. Включили в какую-то программу, пробили капитальный ремонт от фундамента до крыши и занялись расселением коммуналок. Постепенно, этаж за этажом, квартира за квартирой, дом превращался в нечто среднее между офисным зданием и апарт-отелем. Вскоре из старых жильцов в квартире остался только Артем, остальные комнаты были выкуплены «эффективными». Но как ни склоняли его родители и риелторы к продаже комнат, он не соглашался. Более того, доплатил «эффективным» за ремонт и стал обладателем двух полноценных студий в историческом центре, что для одинокого молодого человека, по его мнению, являлось роскошью.