Паучий дар - стр. 32

– Но я… – Келлен с силой швырнул камень в воду. – Я уже один раз снял с него проклятие! Я все исправил! Почему ничто не может оставаться исправленным?

Неттл ничего ему не сказала. Из всех людей Келлену уж точно было бесполезно говорить, что ничего и никогда нельзя исправить.

– Я ничего не обещаю, – проворчал Келлен, когда они вернулись в дом Шипа.

Лицо Тоната разом просветлело, и у Келлена возникло неприятное чувство, что он все-таки что-то пообещал. «Ладно, Шип, – подумал Келлен. – Я разыщу тебя, вспыльчивый идиот».

Неттл права. Кроме них, никто не станет искать громогласного, неловкого и несговорчивого смотрителя шлюза. В душе Келлена было нежное местечко, похожее на незаживающую рану. Если он сталкивался с несправедливостью, это место отчаянно ныло, заставляя его стискивать зубы. К тому же ему нравился Тонат. Сын Шипа был невысоким близоруким пареньком, унаследовавшим несгибаемое упрямство отца.

– Я вам тут все покажу, – сказал Тонат.

В скромном деревянном доме, где стояли плетеная мебель из ивняка и клена и толстобокая железная печка, царила идеальная чистота. С крюков на стене свисали два котелка, кочерга, сеть на длинной ручке и пара крепких кожаных перчаток. Палец на одной перчатке был чуть короче остальных. Когда Келлен превратил Шипа обратно в человека, его тело осталось прежним по большей части, но пары кусочков не хватало: костяшки пальца тут, куска плоти там. Келлен подозревал, что они потерялись, когда Шипа-дерево распиливали на доски в верфях Миззлпорта. Сам Шип отнесся к этому философски: надо радоваться, что он не лишился рук и ног и не оказался разрубленным на части.

– Ты знаешь, как давно он пропал? – спросил Келлен.

– По меньшей мере неделю назад, – ответил Тонат. – Когда я приехал, Шипа уже не было. – Даже Тонат всегда называл отца по имени.

– Так ты пробыл тут целую неделю? – Неттл, как обычно, отвлеклась на несущественные детали. – Тебе еды хватает?

– Да, у Шипа есть запас овсянки и вяленого мяса. – Тонат пожал плечами. – А когда я досматривал рыбаков на дамбе, они делились со мной уловом, чтобы я не поднимал шум. Только Шипу не говорите.

Рыбачить на каналах было запрещено, и Шип считал одной из своих многочисленных миссий научить людей соблюдать это правило.

– Из дома что-то пропало? – спросил Келлен, возвращая разговор в нужное русло. – Например, его одежда?

– Только та, в которой он обычно ходит, – сказал Тонат.

– А щетки?

– Все здесь. – Тонат открыл деревянный ящик, в котором лежало полдюжины щеток всевозможных размеров. Перепачканные маслом щетинки слабо отливали оранжевым. То тут, то там на тонких железных волосках проступила ржавчина, не испугавшаяся масла. – Все на месте.