Паучиха - стр. 21
Она ощутила триумф, настоящее упоение властью. Но постаралась скрыть проявление злого начала, хотя не могла заставить себя не улыбаться. Улыбка держалась весь прекрасный, солнечный день, когда они снимали двух других девушек: очень юных и очень красивых.
Вэнди Сильверс крутилась возле них, но обращала внимание в основном на Ксану, что той почему-то льстило. В коротком топике и шортиках длинноногая шатенка казалась настоящей моделью. Она была прекрасна, как американские голливудские актрисы, не дошедшие до рокового сорокалетнего рубежа, после которого режиссеры начинали упорно забывать приглашать их в свои фильмы, разве что на роль старушек. Она дала им много дельных советов и очень помогла с рекламным роликом. И всё это – бесплатно.
– И то, и другое… И можно без хлеба, – с улыбкой вспомнил он бессмертные слова Винни-Пуха. – Ты оказалась права: эти молоденькие дурочки были как раз кстати! Я им заплатил сущие копейки, а они просто умирали от счастья, что появятся в телевизоре. Он хохотнул. – Как приятно покупать тех, кто не знает себе цену – получается гораздо дешевле!
Она покивала, расплываясь в улыбке блаженства:
– Да, день сегодня удался.
– И ночь тоже, и всё благодаря тебе, моя Звезда! Осталось смонтировать – и моя реклама готова! Будет несколько плакатов в городе и двухминутный ролик по телевидению. Моему американскому коллеге пришлось изрядно раскошелиться, но я убедил его, что овчинка стоит выделки.
Оксана начала понимать, почему ей так с ним хорошо: просто она его не любила, и он не мог причинить ей боль. Поэтому даже в постели они были приятелями, а не любовниками. Особенно её поразило, что она перестал бояться секса после насилия, которое ей пришлось перенести по его вине.
Словно сердце её медленно замораживалось.
"Поцелуй Снежной королевы – это не страшно! Исчезают многие проблемы. Да, ты уже не горишь ярким пламенем, а медленно тлеешь, словно тобой овладевает некая разновидность медленного душевного умирания, зато и не страдаешь так сильно! Уже не тянет резать вены от невыносимой боли душевного одиночества".
Но у неё остался ещё порядочный кусок сердца, который никак не хотел становиться куском льда. Та любовь, которую она долгие годы скрывала сама от себя. Любовь, иссушающая душу. То чувство, которое занимало центральное место в её желаниях.
Неудовлетворённое желание, которое само по себе дарило множество тайных радостей, но и приносило самые страшные муки. Желание, за удовлетворение которого она бы отдала не только душу, но и всё, что угодно, кому угодно!