Патриарх Тихон. Пастырь - стр. 77
– Я слышал, будто русский язык у местного общества почитается за язык хлопов. Говорить кому бы то ни было, что это не так, что русский язык высоко ценили Ломоносов, Мериме, Бисмарк, Пушкин, Гоголь, – смысла не имеет… Но пусть о языке великороссов, о его богатстве, о его музыке, о возможностях проникать в бездны мысли или же быть легким, безыскусным, а то и ужасно грубым – пусть обо всем этом расскажут поэты… Давайте устроим литературный праздник. Ну, скажем: русская поэзия от Державина до Надсона. На праздник пригласим гимназистов, всех любителей словесности…
Семинаристы ожидали обыска, мучительного расследования, кар… Ошеломление на лицах было откровенное, беспомощное. Первым спохватился Трач:
– У нас в городе есть железнодорожное училище. Можно также пригласить… учительскую семинарию.
– А Мариинское училище? – очнулся Дымша.
– Но оно женское!
– Мы пригласим не только гимназистов, но и гимназисток, – сказал Тихон. – Во-первых, семинаристам приходится думать об избранницах, а во-вторых, среди девушек любительниц поэзии много больше, чем среди юношей.
– Как же так! – сказал златокудрый красавец рокочущим баском. – Как же так! Поэты – все больше мужского полу, а потребители поэзии – полу женского?
– Вы Владимир Абрютин?
– Абрютин.
– Вот об этом обо всем и поговорим на нашем вечере, – улыбнулся отец инспектор, и впервые на его открытую улыбку ответили улыбками, робкими, настороженными. – Для начала, видимо, надо провести конкурс у себя. Чтецы должны быть очень хорошие. Обсудите, господа, мое предложение.
Поднялся, пошел, но в дверях остановился, потянул ноздрями воздух:
– День постный, пятница, а пахнет колбасой.
Снова притихли, снова испуг в глазах. За всех сказал Трач:
– Белому духовенству позволено потребление мяса, а в нашей западной епархии так даже монашеству.
– Верно, но не в постные же дни! Семинаристы хоть и не монахи, но люди православные. Не забудьте покаяться на исповеди.
И дверь за отцом инспектором затворилась.
Пушкинский праздник
В назначенный час в семинарию съезжались, как на бал у предводителя дворянства. Последними, почитая себя первыми дамами Холмщины, пожаловали супруги двух командиров полков, стоявших в городе, Бутырского и Московского его величества. Однако более полковничих припоздали самые главные гости.
В актовом зале поднялся уже шумок нетерпения, когда, наконец, прошествовала, сопровождаемая викарным епископом Гедеоном, игуменья Леснинского монастыря мать Екатерина. По сану преосвященный Гедеон, разумеется, был первенствующий гость, но игуменья-графиня, основавшая на свои деньги обитель, имела в Петербурге такие связи, что в Холме да и в Варшаве ее мнения принимались за истину.