Патриарх Тихон. Пастырь - стр. 58
Мчался Василий Иванович в Пошивкино, как царский курьер.
На рождественском солнце снега пылали, обдавая лицо ледяным жаром.
Целуя брата, глаза искал, но Иван голову держал низко. Василий Иванович поднес подарки и, пока накрывали на стол, вышел из дома. К колодцу с пустыми ведрами шла Мария Петровна. Платок пуховый, лицо румяное, но глаза поглядели из такого далека – ногами отяжелел.
– Здравствуй! – сказал, и дыхание перехватило.
– Здравствуйте, Василий Иванович!
Он все-таки рванулся к девушке, показал с улыбкой на ведра.
– Да, нескладно, – сказала она, – пустые…
– Маша, правда ли, что люди говорят?
Она кивнула головою.
– Значит, правда… Но… Но, может быть…
– Нет, Василий Иванович. – Она вдруг наклонилась, черпнула ведрами снегу. – Пусть ваша жизнь будет полной. А я… Чего уж там! Я – беременна.
– Счастья тебе, Маша, – сказал Василий Иванович.
– Я счастлива.
– Снег-то какой румяный.
– Румяный. – Она хотела улыбнуться, но губы сложились горько. – Так уж вышло.
За обедом матушка, супруга брата, простодушно рассказала о приключившемся:
– Сестрица Марии Петровны Евдокия прошлым летом вышла замуж за хуторянина Клявина, латыша. Мария Петровна поехала к ней в гости да и стакнулась там с мужниным братом, с Карлом.
Василий Иванович пересилил себя, погостил у Ивана целый день, переночевал.
В Торопце Анна Гавриловна да Пелагея закормили ненаглядного, неправедно обиженного пирогами-калачами, но спросить о Пошивкине – упаси Боже!
Василий Иванович сделал визиты к учителям, к знакомым священникам, к товарищам… Вечерами выходил в сад любоваться инеем на яблонях. Пытался читать книги, но все откладывал. Попалось коротенькое «Слово святителя Тихона Задонского о подвиге против греха» – сочинение, не обремененное велеречием, чистое, ясное.
«Рассуждай в себе, христиане, – наставлял святитель, – познается христианин не от слов: “Господи, Господи”, но от подвига против всякого греха…
Люта плоть со страстьми и похотями, которая похотствует на дух; лют супостат диавол, который непрестанно прельщает и борет нас; люты и соблазны нам, которыми похоть плотская, как огонь ветром раздувается и разжигается. Но привыкшему ко злу паче всего лютейшая есть привычка: она человеку – как вторая природа».
Раздумался Василий Иванович. В его сердце не было зла на Марию Петровну, но печаль даже солнечные дни пригасила. Неужто все происшедшее – указание пути? Высшее веление.
Владыка Антоний, петербургский наставник, говорит о Христе: «В Нем мы приобрели больше, чем потеряли в Адаме». И еще преосвященный говорит: «Христианство не гроб для человечества, оно всего лишь новая жизнь».