Патриарх Тихон. Крестный путь - стр. 52

Ваня достал из кармана два камня.

– Я во чего нашел! – Размахнулся, высек сноп искр. – Хороший кремень.

– Да, тебе повезло, – согласился патриарх, взял камни, ударил один о другой, но ничего не получилось.

– Вы по острому краю бейте. Сильней! – забеспокоился Ваня.

Святейший ударил по острому краю и словно бы вытряхнул медленно погасающую гирлянду пахнущих грозою искр.

– Чудесно!

Ваня, получив обратно камни, понюхал их.

– До лета долго, а я стукну камень о камень – и будто гроза, молния ударила.

– Ты большой хитрец! – порадовался Тихон, но мальчик вдруг потупился и спросил важное для себя:

– А скажите, за Ленина молиться можно о здравии? Он ведь безбожник…

– Молиться о здравии за всякого человека можно.

– Я молюсь, – сказал Ваня, – а Венька говорит: пусть они все сдохнут, красные. Такое желать грех…

– Грех, – согласился Тихон. – Красные такие же русские люди… Дай Бог, чтобы все мы стали одного цвета.

По дорожке быстро шли Яков Анисимович и кто-то еще.

– Я пойду, – сказал Ваня. – Если мне попадутся кремни, я вам принесу. – И вдруг протянул свои драгоценности. – Берите, уж очень хорошие!

– Спасибо! – сказал патриарх. – Эти пусть у тебя останутся. Зима долгая, а ведь ты любитель грозы.

– Еще какой! – Ваня счастливо улыбнулся и убежал.

– Князь! – узнал святейший в госте Григория Трубецкого.

– Благословите!

Патриарх благословил.

– Я уезжаю на юг. Там решается судьба России.

– Берегите себя.

– Ваше святейшество, дерзну испросить благословения для вождя Добровольческой армии!.. Тайна благословения будет соблюдена…

Тихон опустил голову, но сказал твердо:

– Я заявил правительству о невмешательстве Церкви в политику, о высоте архипастырского долга… Славословить любовь и благословлять братоубийство? Так нельзя, совесть будет больна… Я думаю, вы поймете меня, князь.

– Простите меня, святейший!

– Я постараюсь иначе помочь страдающему народу. А все эти тайны, заговоры… Правда, сказанная шепотом, – разновидность лжи.

У Тихона щемило сердце, когда он вспоминал службу в Знаменском монастыре в декабре 1917-го. Это были первые патриаршии службы. Они возрождали Россию. Все верили в это. Епископ Тобольский Гермоген, подавая просфору, стал называть имена поминальных – за кого вынуть частицу.

– Николай, Александра, Алексей, Ольга…

– Это за бывшего государя, за его семейство? – спросил Тихон.

– Да, – сказал Гермоген. – Я отвезу эти частицы в Тобольск.

Царь, не желавший в царстве патриарха, получил-таки Кровь и Тело Христовы, преобразившиеся из хлеба и вина Таинством, совершенным по молитве святейшего. Но это оказалось благословением на Голгофу.