Патриарх Тихон. Крестный путь - стр. 29

Дошла ли до Всевышнего Престола молитва православной России?

Пулеметы не всюду молчали. В Воронеже большевики закрыли Митрофановский монастырь, но народ ударил в колокола и сорвал печати с храмов. По крестному ходу красная солдатня открыла огонь из винтовок, но у народа тоже было припасено оружие. Ответили. Тогда большевики вывели броневики, ударили пулеметы. Погибли семнадцать человек.

Постреляли народ в Туле, в Шацке.

Когда старец Алексий после хождений по Москве едва живой от усталости добрался наконец до дому, сын перепугался, хотел бежать за врачом.

– Я здоров и счастлив, – прошептал батюшка. – Я так много узнал нынче.

– Да что же ты узнал?

– А то и узнал: без православия человек – пустая бочка.

И заснул, как ребенок.

3 февраля на Соборе был поднят вопрос о Местоблюстителе Патриаршего престола. Вдруг вошел патриарх. Все встали, поклонились святейшему. На благословение пропели «Ис полла эти дэспота», но у каждого сердце упало в недобром предчувствии.

Тихон занял председательское место и сразу начал говорить:

– К великой скорби, слухи об убийстве митрополита Владимира подтвердились. В ночь на двадцать шестое января в Киево-Печерскую лавру пришло несколько солдат. Потребовали, чтобы их провели к «хозяину» лавры. Митрополит уже спал. Солдаты его подняли, обыскали келию… Им нужны были большие архиерейские деньги, а нашли они только сто рублей… Приказали одеться, объявили, что поведут в комиссариат… Никто из перетрусившей братии не проявил желания проводить владыку… Утром двадцать шестого высокопреосвященного нашли за лаврой убитого. На теле оказалось несколько ран, пулевых и штыковых…

Всякий в том зале почувствовал себя убитым. Святейший потаенно вздохнул, но все услышали этот вздох.

– Давайте закроем заседание. Отслужим теперь же панихиду по убиенном святителе, новоявленном священномученике митрополите Владимире.

Кто-то сказал:

– А ведь сей дом владыка строил.

Зал примыкал к иконостасу. Сняли ширмы, закрывавшие иконы и Царские врата, избранные служить облачились.

У всех на памяти были благодарственные слова Антония (Храповицкого), сказанные первенствующему митрополиту в день, когда жребием патриархом был назван Тихон: «В недавние совсем времена, когда другие совершенно изолгались и постоянно изменяли своим убеждениям, митрополит Владимир не боялся говорить правду царям, и не с улыбкой, как наш старинный поэт, но со слезами… Это был живой пример нашим владыкам, часто в последние годы переживавшим борьбу между правдой и выгодой, между совестью и честью от людей…»