Размер шрифта
-
+

Пасынки судьбы - стр. 3

Догадаться о причине его переживаний было несложно – на мраморном полу рядом с коляской валялся забавный глазастый лягушонок, очевидно, только что выпавший из рук малыша. Ребенок тянулся к своей игрушке, но никак не мог ее достать, а его молодая рыжеволосая мама в изящной белоснежной шубке, красиво облегавшей ее стройную фигурку, не замечала этого. Стоя у витрины с косметикой, праздничная распродажа которой бойко шла в киоске посреди линии, она выбирала помаду, проводила пробниками на кисти руки и была так увлечена своим занятием, что ничего не замечала вокруг.

Молодой человек подошел к малышу, присел на корточки и потрепал его по выбившимся из-под съехавшей набок шапочки вихрам.

– Совсем тебя забросили, да? Не грусти, сейчас я помогу твоему горю.

Поднявшись на ноги, он сделал шаг к молодой женщине, встал у нее за спиной, положил ей руку на плечо и что-то негромко сказал на ухо. Но, как ни удивительно, мама малыша совсем не оскорбилась такой фамильярности, словно ее и не заметила. Во всяком случае, она не вскрикнула возмущенно и ничего не сказала молодому человеку, даже не посмотрела на него, а лишь слегка вздрогнула, быстро взглянула на своего ребенка и вернула помаду продавцу.

– Нет, благодарю вас, эта тоже не подходит!

Присела на корточки, подняла игрушку, отдала ее малышу, поправила ему шапочку и нежно погладила сына по голове.

– Ну вот твой Кваки и вернулся! А ты, бедный, совсем загрустил, пока я тут косметику выбирала… Знаешь что, пойдем-ка мы с тобой лучше посмотрим елочные игрушки!

Малыш весь засветился от радости и поглядел через ее плечо на молодого человека. Тот улыбнулся, помахал ему рукой, ребенок в ответ тоже замахал ладошкой. Молодая мама обернулась, проследив направление взгляда сынишки, посмотрела в ту сторону, где стоял молодой человек, и перевела удивленные глаза на малыша.

– Проша, а кому это ты машешь? Там же никого нет!

Ребенок только улыбнулся – он был еще слишком мал, чтобы ей ответить.

Женщина взялась за ручку коляски и покатила ее в центр линии – туда, где между колоннами красовалась нарядная елка, а вокруг продавались новогодние украшения. Молодой человек направился следом за ними, но не стал останавливаться у витрин и стендов, а двинулся дальше.

До закрытия магазина оставалось чуть больше двух часов, но покупатели все продолжали прибывать. Казалось, их становится все больше и больше с каждой минутой. Рядом с лестницами образовалась уже настоящая толкотня, люди сновали туда-сюда, проходили иногда очень близко к юноше, почти задевая его, но почему-то никому и в голову не пришло обойти его или посторониться. Навстречу ему шли давнишние подружки, спорящие, будет ли в следующем сезоне опять моден розовый цвет. Та, что повыше, утверждала, что будет, потому что об этом пишут все модные журналы; другая горячо возражала, что «розовый – это полный отстой», и сделала в подтверждение своих слов столь энергичный жест, что чуть не заехала молодому человеку по лицу, но не извинилась и даже не придала этому никакого значения, точно не увидела его. Впрочем, все эти досадные недоразумения, казалось, совершенно его не смущали. Молодой человек прошел всю линию до конца и вышел с другой стороны магазина, на Никольскую улицу. Свернул налево, обогнул угол собора Казанской Божией Матери, бросил взгляд на главные часы страны – куранты на Спасской башне, которым чуть больше чем через сутки предстояло в очередной раз оповестить Россию о наступлении Нового года, и вскоре оказался у входа в Исторический музей. В это время года, когда остроконечные шатры башен и башенок, кирпичное кружево, украшавшее окна и стены, были припорошены пушистым снегом, здание, освещенное со всех сторон яркими огнями, выглядело особенно красиво.

Страница 3