Пастыри. Последнее желание - стр. 26
– Й-о! Й-о! Й-о! – подхватили бордеры. Джай глотнул пива и продолжил:
– Манги, бордер кулевый, челу кричал:
Джай неожиданно оборвал свой рэп, открыл глаза и вполне человеческим голосом проговорил:
– Короче, кульное чтиво…
Громыко поставил допитую бутылку под стол, подался вперед:
– Ребятушки… Нам это письмо очень нужно. Тот человек в черном, которого вы видели, – убийца, на нем десяток жизней. А письмо – единственная улика против него…
– Не, ну не квэшенз… – пожал плечами Джай. – Я его, понятно, отсканил – больно кулевый леттер, фэнтезня такая… – Он покрутил рукой в воздухе. – Реальная!
И бордер полез в стол за письмом. Яна тем временем подошла к куче досок для катания, лежащих в углу:
– А как вы летом? Руф – это же крыша, я правильно понимаю? Зимой ясно – снег, лед. А летом?
– Для лета спешельные есть бордеры! – важно сказал красномаечный дредованный Манги, присел над грудой досок, перевернул одну, покрытую длинной пластиковой, жирно блестящей щетиной: – Луукаешь? Чиковое покрытие, слимперяет – во!
И бордер показал Яне большой палец. Коваленкова хмыкнула, тряхнула челкой и снова спросила:
– Ну, а как вы с крыш не вылетаете? Опасно же – фьют и за бортом…
– Мы хуками цепляемся. – Манги выдернул из-под досок несколько выгнутых из железной проволоки крюков. – Скотчем к рукам хуки приматываешь и флай-флай, а на краю хуками за перила – р-раз! И висишь, френдов вайтуешь, пока они тебя не спуляют. Поняла?
Джай тем временем нашел письмо, оказавшееся неожиданно благоразумно упакованным в прозрачную файл-папку, и протянул Громыко:
– Презент. Киллеровых челов – в мазафаку! Й-о?
– Й-о! Й-о! Й-о! – поддержали его бордеры.
– Ну, вот и славненько… – встопорщил в улыбке усы Громыко. – Яна, каманим?
– Тайма давит, – кивнула Коваленкова и на прощание хлопнула рослого Манги по плечу: – Захочу прокатиться – доску дашь?