Пастыри. Черные бабочки - стр. 33
Перед тем, как убить, уроды эти ему ноги отрезали. Аккуратными такими кусками, сантиметров по пятнадцать. И одну странность эксперты подметили: они резали, а он все не умирал, хотя должен был от болевого шока в самом начале скончаться. Анестезии-то никакой!
– М-жет, пья-ный-б-л? – поинтересовалась Яна, внимательно глядя на Громыко.
– Да нет, он вообще не пил... И в крови все чисто. Но это семечки! Когда неизвестные прикололи наконец беднягу Раменского, прямо в сердце, все той же заточкой, причем с такой силой, что заточка в пол на сантиметр вошла, то на этом не остановились, еще и над трупом глумились...
– Мерзостная история, – проскрипел как бы про себя Торлецкий. Митя сидел бледный, уткнувшись в стакан с остывшим чаем. Илья ковырял серебряной ложечкой торт.
– Но и это не все, мать его! – Громыко раскрыл папку. – На лбу у Раменского эти твари вырезали знак. Типа буква «г» и завитулька сверху. Вот!
На стол легла ксерокопия фотоснимка. Илья глянул только – и сразу отвернулся. С синеватого листа на него глянуло жутко обезображенное человеческое лицо – без носа, ушей и с темными дырищами вместо глаз.
Митя и вовсе не стал смотреть, зато Торлецкий и Яна внимательно изучили снимок.
– Эт-т-не-б-ква «г»! – уверенно сказала Коваленкова.
Граф кивнул:
– Абсолютно согласен, мадемуазель Яна. Это старославянская «глаголь», а «завитулька» сверху, именуемая «титло», означает, что в данном случае это даже и не «глаголь», а цифра «три». Предки наши арабских и римских цифирей не знали и пользовались своими обозначениями. «Аз» с завитулькой означало – цифра один, «буки» пропускались, «веди» – это два, и так далее...
– Ну, не одни вы такие умные, – Громыко усмехнулся, убрал страшный снимок обратно в папку. – Муровцы эту тему про старославянскую цифирь тоже сразу просекли. Пока суд да дело, я своих бойцов поднял – и пошли мы секты шерстить. Сатанистов, в первую очередь, ну и остальных, от пятидесятников до кришнаитов, в рот им всем немытые ноги!
– Ну-и-как? – спросила Яна. – С-танисты? У-г-дала?
– Фиг-с-два! – Громыко тяжело вздохнул, – стал бы я вас пугать этой историей, кабы ларчик так просто открывался...
Пока мы кололи этих убогих да скаженных, прошла почти неделя. Тут мне опять Ванька Кокин звонит. Так и так, грит, следственная бригада создана межведомственная, с фээсбэшниками. Я, грит, в составе. Хошь, грит, и тебя включим, экспертом.
Ну я ему отвечаю: мол, спасибо, Ваня, пока не надо, но в честь чего буча-то? Раменский что, племянником Чубайса оказался? Почему бригада? Почему ФСБ? А он в ответ: Коля, тут серия. Наш Раменский – девятый покойник за два года. Всех валили по-разному, но всем на лбу эту буквицу резали. И еще – все терпилы по северу Подмосковья раскиданы.